— Папе вряд ли понравится, что вы задумали, —
проворчал Резо и добавил, обращаясь ко мне:
— Быстро на улицу.
Я шмыгнула в дверь, впервые порадовавшись способности моего
охранника появляться точно джинн из бутылки.
И тут разом произошли три вещи: Клим с Монахом схватили
оружие, Резо выстрелил в фонарь и, выскочив за дверь, упал, увлекая меня за
собой. Через секунду поднялся, рванул меня за локоть и ринулся наверх. А в
подвале гремели выстрелы.
Остановились мы, только когда свернули за угол дома. Я
удивилась, поняв, что Монах с Климом остались внизу.
— Какого черта? — выкрикнула я, а Резо ответил:
— Думаю, они убьют друг друга. Это их давнее желание. А
нам пора сматываться. Место здесь глухое, но ментов всегда нелегкая приносит,
когда не ждешь.
Замечание, конечно, мудрое, но я не могла уйти, не узнав,
чем закончится дело.
Оно закончилось очень быстро. Дверь дома открылась, и
показался Монах, плечо его было в крови, а на лбу свежая ссадина, но он
улыбался и вроде был счастлив.
— Такая развязка тебя устроит? — засмеялся он,
поднимая пистолет. И тут грохнул еще один выстрел. Монах сделал шаг, а потом,
точно споткнувшись, рухнул на землю.
Резо оглянулся и проворчал:
— А это кто?
— Ангел-хранитель, — ответила я. — На всякий
случай я держу одного в запасе.
— Сматываемся, — кивнул Резо.
— Надо посмотреть, как там Клим. Вдруг жив?
— Это вряд ли. Монах бы непременно добил. Но, если
хочешь, могу посмотреть. Иди в машину.
— Нет, я лучше с тобой.
Мы спустились по лестнице, Резо хотел войти в подвал, но я
его остановила:
— Не надо. Он мертв.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю, — ответила я.
Через полчаса мы вернулись в дом Папы. Я ходила по комнате,
обняв себя за плечи, и тряслась мелкой дрожью. Два моих врага были мертвы, а я
не испытывала ни малейшей радости. Меня знобило, а внутри живота что-то
свернулось в тугой клубок, причиняя боль. Я села в кресло, съежилась и
заскрипела зубами. Рязо заглянул ко мне и спросил:
— Что с тобой?
— Ничего.
— Ты бледная.
— Я же говорю, ничего.
— На самом-то деле, я думаю, ты очень испугалась. И не
можешь успокоиться.
— Папа не звонил? — спросила я, желая сменить тему.
— Нет, — Резо покачал головой и туманно добавил:
— Папа ничего плохого тебе не сделал. И ничего тебе не
должен.
— В самую точку. А теперь убирайся отсюда.
Ночью мне приснился страшный сон — меня заживо хоронили. Я
хотела крикнуть, но не могла, рот был забит какой-то дрянью. Док стоял рядом с
гробом, улыбался и ласково повторял:
— Не беспокойся. Все хорошо.
Я вращала глазами и пыталась подняться.
— Прощание окончено! — возвестил кто-то, и крышку
стали заколачивать.
Я проснулась от собственного крика и села в постели,
испуганно оглядываясь.
Впрочем, никакого крика на самом деле не было, потому что
Резо появился бы в моей комнате, а его не наблюдалось.
Я забралась под одеяло, силясь унять дрожь. В комнате было
темно и жутко. Я лежала и думала: как страшно быть одной. Я могу мучиться
болью, могу умереть, и никому не будет до этого дела. Я приподняла голову и
вслушалась. Господи, какая тишина… И я в этой тишине, как в могиле.
«Что за глупость? — неизвестно откуда явилась
мысль. — И вовсе ты не одна. Между прочим, в соседней комнате Резо, и тебе
давно пора осуществить его мечты, или навязчивые идеи, — назови, как
хочешь. По-моему, парень заслужил…»
— А я так не считаю, — разозлилась я.
«Да брось ты, — голос шел словно со стороны, надо
полагать, шизофрения прогрессировала. — Давай-давай, иди. Он ужасно
несчастен, все его принципы сыграли в ящик, а он, между прочим, правильный
парень, и без принципов ему худо. А тебе снится всякая чертовщина. Иди, порадуй
человека».
Я сунула ноги в тапочки и даже спросила шепотом:
— Эй, кто это? Я говорю сама с собой? Конечно, сама с
собой, а с кем же еще? Чудеса.
Не включая света, я вышла из комнаты и немного постояла
возле двери Резо. Тишина.
«Может, не стоит его будить?» — отступив на шаг, подумала я.
Но тут меня вроде бы под руку толкнули: «Иди-иди».
Я взялась за ручку двери, приоткрыла ее и заглянула в
комнату. У кровати горел ночник. Может, ему тоже снятся дурные сны?
Резо тут же поднял голову, рука нырнула под подушку, но в
следующее мгновение он уже улыбнулся, убрал руку и спросил:
— Ты чего?
«Чего-чего, откуда я знаю?»
— Страшно, — брякнула я и направилась к нему. Он
подвинулся к стене и перестал улыбаться. — Можно, я у тебя
останусь? — сказала я и, не дожидаясь ответа, юркнула под одеяло.
Свернулась калачиком, мгновенно успокоившись, веки отяжелели, и я почти сразу
уснула. Правда, ненадолго.
«По-твоему, это честно? — поинтересовался голос внутри
меня. — Между прочим, у парня предынфарктное состояние. Кончай дурить и
веди себя как положено».
«А как положено?» — съязвила я.
«Ну, не знаю… На самом-то деле, если ты наконец пришла, все
должно быть по-правильному».
«И кто тут у нас такой умный?» — поинтересовалась я и
проснулась.
Осторожно пошевелилась, затем решила перевернуться на другой
бок и устроиться поудобнее. Идея оказалась не очень удачной: ширина постели не
предполагала, что двое здесь будут спать на приличном расстоянии друг от друга.
Я вытянула ногу, и она каким-то образом оказалась между ног Резо, а его руки на
моей груди. В таком положении мне ничего не оставалось, как обнять его покрепче
и подставить губы для поцелуя. Что я и сделала.
«Слава тебе, Господи!» — съехидничал кто-то внутри меня.
Утром я сидела за кухонным столом, подперев подбородок
ладонями, и смотрела в одну точку. Резо пил кофе и поглядывал на меня, не
скрою, с удовольствием.
— Как думаешь, куда подевался Папа? — спросила
я. — И почему не дает о себе знать?
Резо пожал плечами.
