– Кто?
Он в затруднении сказал:
– Ну, такие, крылья белые, в перьях, волосы светлые, вокруг головы сияние.
– Нет, – сказала она с сомнением. – Кажется, нет. Просто крылатые люди. У них клюв на лице вместо носа, папка говорит. – Она вновь подпрыгнула, просто от избытка энергии. – А дальше я уж не знаю кто.
– А люди с ушами до полу? – спросил он на всякий случай.
– Про таких я не знаю, – честно сказала девочка.
Теперь они шли по пояс в траве, трава здесь была густая и нетронутая, из нее торчали белые зонтики цветов и колючие красные репейники. Что-то шмыгнуло прочь от их ног, высокие стебли на миг разошлись и сомкнулись.
Девочка выбирала путь по ведомым ей одной приметам.
Он нес Иннин чемодан, понимая, что наконец-то его неверный путь свелся до одной прямой, а дальше все будет идти по неписаным, но твердым правилам, установленным от начала времен, эти правила столь нерушимы, что даже боги не способны изменить их, ибо они установлены Тем, кто выше богов.
Смущали только песьеголовые. Его не предупредили, что за рекой могут ждать опасности такого рода.
– А куда ты нас ведешь?
– Так к папке же, – ответила девочка, не оборачиваясь.
Инна неодобрительно на него покосилась.
– Что? – спросил он шепотом.
– Почему вы во все вмешиваетесь? – тоже прошептала она. – Спрашивать не положено. Надо делать что говорят, раз уж сюда попали, иначе может ничего не получиться.
– Просто мне странно. На каком, например, языке говорит эта девочка? На современном русском языке. Ну, немножко приукрашенном, как в кино. Мамка, папка… Такого не может быть.
– Я думаю, – сказала Инна задумчиво, – за рекой нет языков. Ну, что-то в этом роде.
– Значит, она не человек.
– Почему?
– Потому что язык – человеческое свойство. И человеческая привилегия.
– А мы?
– Что – мы?
– На каком языке говорим здесь мы? На русском? Откуда вы знаете? Может, мы утратили свой язык, как только попали сюда?
– Да, – сказал он. – Возможно, вы правы. Боюсь, мы утратили больше, чем язык.
– Что вы имеете в виду?
– Не знаю, – сказал он на всякий случай.
Если живому человеку так трудно попасть за реку, не значит ли это, что он оставляет на том берегу что-то очень важное – например, свою человечность. Или часть ее. И как знать, подумал он, как знать, удается ли на обратном пути найти и подобрать эту оставленную часть?
Над зонтичными цветами гудели пчелы.
– Я думал, здесь все не так, – сказал он.
– Здесь все не так, – подтвердила Инна. – Вы потом поймете.
– Это как в детстве. – Он покачал головой. – Я жил на даче, у бабушки. Там тоже все было такое… яркое. Вы думаете, мы видим это только потому, что видим?
– Дети, – сказала она. – Дети всегда знают. Поэтому они боятся засыпать, потому что за ночь мир может измениться. Река течет совсем рядом с детьми. Совсем рядом.
– Если бы на моем месте был писатель-фантаст, – сказал он, – он бы предположил, что тут особенное время и пространство. Свернутое или с дополнительным измерением, что оно как бы пронизывает реальный мир.
– Ваш писатель-фантаст ошибается, – возразила она серьезно. – Здесь нет ни времени, ни пространства.
А живые существа, подумал он, есть ли здесь живые существа? Все эти насекомые, пчелы, птицы? Некие представления, образы, клочки материи или удивительная страна, в которой достает места всем?
Его охватило странное ощущение покоя, словно все наконец-то делалось как должно.
Он вдруг обнаружил, что они вышли на верхушку холма. Небо по-прежнему было чистым и высоким, гудели пчелы, трава звенела совокупным хором множества насекомых. На самой верхушке на голом земляном возвышении стояла каменная баба, сцепив руки под животом.
На безглазой голове набекрень красовался свежий венок из полевых цветов и колосков. Колоски торчали во все стороны, отчего баба пародийно напоминала статую Свободы в многолучевом венце.
Девочка вприпрыжку подбежала к каменной бабе и стала рядом с ней, худенькая, с руками, смешно разведенными в разные стороны.
– Это я плела, – сказала она радостно. – А это знаете кто?
– Знаю, – сказал он. – У нас тоже такие есть. Такие древние скульптуры.
– Это здешняя царица. – Девочка сложила руки лодочкой и поклонилась серому камню.
Он тоже наклонил голову, принимая ее игру, но она тут же бросилась к нему и потянула за руку.
– Вот мы пришли уже почти, – сказала она весело.
Домик стоял в густом яблоневом саду и напоминал пряничный. С верхушки холма была видна низкая, крытая соломой крыша и одно отблескивающее окошко. Совершенно игрушечный домик.
– Как же вы тут живете? – спросил он удивленно. – Совсем одни?
– Папке так положено. У него должность.
– А песьеголовые?
– Никто не посмеет тронуть папку.
Сверху видно было, как женщина в белом, склонившись, возится в огороде среди невиданных цветов, похожих на мальвы, но ярче и крупнее.
– Идемте. – Девочка вновь нетерпеливо дернула его за руку. – Я вас мамке покажу. А есть вам нельзя здешнюю еду, я знаю. Жаль. Она бы вас покормила.
Вблизи домик оказался совсем маленьким, а женщина – крупной и спокойной. Отправляясь в путь, он особо не задумывался о том, что будет ждать его за рекой, скорее из суеверия, чем по какой-то другой причине, но жилище проводника, как ему теперь представлялось, должно было быть чем-то вроде сурового домика смотрителя маяка. И чтобы в очаге пылал красный огонь, а за окнами свистел ветер.
Яблоки на ветках горели, как китайские фонарики, а все вокруг было словно в летнем варианте той картинки из детства, где котик в валенках несет по белому снегу большую пышную булку, немного похожую на нарезной батон. Девочка вновь подпрыгнула, почесала одной ногой другую и побежала по тропинке, мимо огромных подсолнухов, таких больших, что стебли их были подвязаны к колышкам.
– Мамка! – верещала она. – Тут люди из-за реки! Я их встретила. Я ж говорила, что встречу. А мы песьеголовых видели, правда! Они тоже прибежали к реке! Но я их увела раньше. Мы спрятались в кустах, а потом они ушли.
Женщина выпрямилась и отряхнула крупные, выпачканные землей руки.
– Из-за реки, и целых двое сразу! – Девочка схватила Инну за руку и заставила сделать несколько шагов. – Посмотри, какая кофточка!
– Уймись, дурочка, – добродушно сказала женщина.
Он поздоровался, и она кивнула в ответ приветливо и неторопливо.
