Я вздохнул и отложил папины мемуары.
Он, значит, был чем-то вроде звонаря на зоне. И воры в законе, большие страшные второгодники, отбирающие у малышни мелочь на папиросы, благосклонно слушали его. Неприкосновенный рассказчик историй.
Три соска. Родовое клеймо.
Я закрыл файл и набрал в поиске «Геката. Северное Причерноморье».
Тут же выскочила ссылка на статьи Захаровой, Хоммеля и Л. И. Финке. В статье Финке, датированной 2004 годом, проводились параллели между скифской змееногой богиней Апи – вечной и единственной владычицей этих земель – и Гекатой, трехликой богиней Луны и смерти. Более поздние проявления мифологического сознания, пишет Финке, склонны передавать атрибуты Гекаты Артемиде, которая до какой-то степени персонифицирует хтонические, дионисийские черты Аполлона. Который, в свою очередь (папин стиль, оказывается, донельзя прилипчив), несет в себе двойственное – аполлоническое и дионисийское – начало, поскольку, во-первых, погубитель, во-вторых, повелевает мухами и мышами, испокон веку служившими зооморфным атрибутом хтонических божеств.
Кстати, насчет мышей. Я отвлекся от статьи Финке и прислушался.
Нет, все тихо.
Л. И. Финке, подумал я, это, скорее всего, и есть мой сосед, Леонид Ильич.
Надо будет подробней поговорить с ним о его работах, ему будет приятно.
А заодно спросить, был ли он когда-нибудь стилягой и лабал ли на саксе.
Впрочем, наверняка нет. Наверняка он ездил летом на раскопки и работал разнорабочим, или кем там они нанимаются, в степи, под белым солнцем, в белом пустом небе кружатся кресты ястребов, иногда, редко-редко его пересекает белый след от реактивного самолета. Вода в канистре нагревается и отдает на вкус железом и солью. На всем вокруг лежит белый плотный свет и сухая белая пыль.
Впрочем, может, он лабал на саксе у себя в институте? Сколотили они какой-нибудь ВИА, или как это тогда называлось? Саксофонист, ударник, гитарист, клавишник...
Раз пошла такая пьянка, я пролистал работы Хоммеля и Захаровой. А еще Топорова и Шауба.
Геката действительно, помимо основных своих неприятных функций, была вдобавок стражем дверей и ворот, отчего имела обыкновение на ритонах изображаться с ключами в руках. По идее, если к ней правильно обратиться, она защищала жилища от нежелательных гостей, но самые главные ворота, которые были на ее ответственности, представляли собой вход в подземный мир, расположенный, по некоторым предположениям, на острове Левка, он же – Змеиный (Захарова), по другим предположениям, на острове Березань (Шауб). Именно оттуда она при особых обстоятельствах выпускала в срединный мир своего страшного сына Ахилла.
Ахилл выходил из воды в безлунные ночи, мокрый, черно-зеленая шкура влажно блестит, огромная голова медленно поворачивается на мощной шее туда-сюда, рот распахивается и захлопывается, вода стекает из углов пасти, как длинные прозрачные усы...
И самая красивая девушка северного Причерноморья, привязанная к скале, смотрела на него и не могла отвести глаз...
В почте помимо Ферапонта Акулиновича и Марты Сысоевны обнаружился Валька Ковальчук. Валька писал, что деньги, которые я ему перечислил, пришли, что Маринка, тьфу-тьфу-тьфу, получила хорошее предложение от некоей швейцарской фармацевтической фирмы и они гарантированно останутся в Цюрихе до конца следующего года, поэтому, чтобы я не считал его совсем уж законченным буржуем, он считает, что я ему до конца весны ничего не должен, но летом все-таки неплохо приплатить еще за упущенную выгоду, и чтобы я прислал ему сканы счетов за свет и газ, потому что Зинаида Марковна, которая старшая в кооперативе по свету, уверяет, что у меня недоплата.
У меня не было недоплаты, просто я уплатил заранее, а потом они повысили тарифы, и с одной стороны у меня была переплата по старым тарифам, а с другой – они никак не могли их пересчитать на новые, потому что я до конца года уплатил по старым. Чтобы утрясти все это, надо ехать в банк, а мне лень, поскольку прямой транспорт туда не ходил и надо было трястись с пересадкой или брать такси. К тому же любые операции с бумажками мне ненавистны.
Все это я объяснил ему в ответном письме.
Выходит, Зинаида Марковна следит за мной по поручению Вальки Ковальчука? Ну и ну.
А я его и правда считал своим другом.
Я еще раз набрал в поиске «Змееногая богиня» и вышел на форум коллекционеров, где на продажу была выставлена серебряная бляшка.
«Богиня с калафом на голове держит в левой руке отрубленную мужскую голову. Из плеч богини вырастают шеи рогатых львиноголовых грифонов, а нижняя часть ее тела представлена в виде сложной пальметты с лепестками из змей, птичьих голов и грифонов».
Не мой уровень. К тому же такие вещи имеет экономический смысл подделывать. Их и подделывают, ювелирку вообще легко подделать. И никто не отличит, кроме специалиста. Даже специалист не отличит.
Поэтому я занимаюсь фарфором. И стеклом. Никому не придет в голову подделывать, скажем, тарелку изготовленного в городе Буды обеденного кузнецовского сервиза за номером семьдесят восемь, поскольку хорошая подделка обойдется не дешевле самой тарелки.
Хотя скифские бляшки, конечно, гораздо романтичнее.
Надо будет сходить завтра на блоху.
* * *
«Гисметео» обещало, что утро будет солнечное, и не обмануло. Поэтому, а также ввиду предчувствия затяжной и дождливой осени на блохе было полно народу. Машин из области не меньше десятка. Раскладок на ковриках и газетах – не протолкнуться. А значит, есть шанс набрести на что-то интересное.
Я бродил меж чугунных подставок для утюгов, печных заслонок, резных дубовых накладок и тому подобных обломков кораблекрушения. В откинутой крышке «Ремингтона» спала беременная кошка.
Заглянул за угол, где обычно раскладывался Жора. Он, похоже, прогорал, поскольку решил наварить на соцреализме и накупил всяких сталеваров и доярок, писанных пастозными яркими мазками, а они никак не желали входить в цену. Давешнее блюдо (скорее всего конаково, модерн) я покрутил, но брать не стал. Дороговато все-таки.
– Ну и дурак, – сказал Жора, – у меня уже просили его отложить. Я для тебя придержал.
– Брось, не разводи. Будешь туда-сюда таскать, оно и кокнется.
– Я с колыбели никого не разводил, – обиделся Жора. – А вот ты, говорят, перекупщиком заделался. Говорят, работаешь на одного чудака.
– Я консультант по интерьерам, – сказал я сухо.
– С каких это пор ты в интерьерах разбираешься?
– Тут и разбираться не надо. Он корни ищет. Хочет, чтобы все было как у его покойной бабушки. Сервант, вазочки, слоники...
– У меня есть слоники, – обрадовался Жора. – Только дома. Хочешь, завтра принесу?
Я по глазам видел, что никаких слоников у него не было, но он надеялся, что перехватит их по дешевке у какой-нибудь старушки, из тех, что кварталом ниже торговали на разложенных газетках всяким барахлом.
