– А если я не согласна?
– Тогда повторите свой отказ, и я брошусь в море вместе с вами! Если нам не суждено жить вдвоем, тогда хоть умрем вместе!
Вместо ответа девушка с неожиданной нежностью обвила руками шею Антуана, запечатлев на его губах страстный поцелуй с привкусом розмарина и оливкового масла. Их поцелуй мог бы продлиться целую вечность, если б дедушка, сперва вежливо откашлявшись, не похлопал по плечу Антуана.
– Гм... Извините меня, вы оба, но на седьмом небе не удовлетворишь чувства голода. Так что я предлагаю отправиться в какое-нибудь портовое бистро и хорошенько заправиться, потому что твои сардины, моя девочка, уже давно обуглились...
В тот же вечер в Париже моряки обнаружили в зарослях острова Гранд Жат на Сене обезображенный труп женщины, который, судя по всему, очень долго находился в воде. Судя по обрывку веревки, обвязанном вокруг лодыжек, к телу, перед тем как бросить его в воду, привязали груз. После экспертизы судебный врач констатировал, что убитая была азиаткой, а точнее китаянкой, но комиссар Ланжевен пришел к другому выводу. То был труп маньчжурки, по имени Пион. Что касается убийц, то комиссар принял твердое решение не разыскивать их. Сожалея лишь о том, что он не может предупредить о случившемся Орхидею, комиссар закрыл это досье.
ЭПИЛОГ
Шато-сен-Совер: рождество 1918 года
Дорога, обсаженная платанами, вела к небольшому римскому мостику, под которым между каменистых берегов струился прозрачный ручей. Массивный автомобиль марки «Делайе-Бельвиль» затормозил на мосту, после чего вновь набрал скорость, приближаясь к замку. Солнце клонилось к закату и готово было вот-вот скрыться за холмами, а отблески его лучей уже не достигали долины с зарослями дикого розмарина, лаванды и ежевики. Сидевший за рулем Антуан бросил быстрый взгляд на Пьера Бо, целиком закутанного в шотландский плед, из которого торчала голова в шлеме.
– Ты не устал?
– Совсем наоборот! До чего ж прекрасно вновь оказаться в этих краях!
Оба друга утром выехали из Лиона. Пьер Бо выздоравливал там в военном госпитале, и Антуан без труда получил разрешение на то, чтобы забрать его на рождество в свои провансальские владения, где тот мог оставаться, сколько пожелает. Сюда же должны были выслать документы о его демобилизации.
Всю дорогу друзья почти не разговаривали. Ни того, ни другого никак нельзя было назвать болтунами. К тому же, Пьер понимал, что для управления автомобилем требуется внимание водителя. А за два предыдущих посещения Антуаном лионского госпиталя оба успели рассказать друг другу свою «историю войны». Ведь за четыре года военных действий им не довелось встретиться ни разу. Пьер, имевший опыт проводника спальных вагонов, мог бы остаться работать на железной дороге. Однако он предпочел пойти на фронт, причем в пехотные части. Пехота же, став «королевой битв», заплатила наибольшую дань богу войны. Наш художник, несмотря на свои пятьдесят лет, немало отличился на фронтах Востока, который был ему хорошо знаком. Он окончил войну без единой царапины, но с несколькими наградами и в звании полковника. Последнее вызывало у него скорее смех, чем тщеславие. Конечно, своим выдвижением он был обязан многим годам, проведенным в секретной службе, нескольким собственным успехам, но более всего – тому факту, что является зятем престарелого Депре-Мартеля, этого тайного столпа республики.
Узнав о своем произведении в полковники, Антуан отреагировал на новость приступом безумного, не характерного для него смеха. Представители высшего командования и представить себе не могли, что они произвели в высшие офицеры преступника. Но все это осталось в прошлом. Последним его подвигом в этом роде была кража в музее Чернуччи, где и похитил-то всего один экспонат. Впрочем, он не испытывал раскаянья в этом своем специфическом опыте. Ведь каждый раз, когда шел на преступление, делал это, чтобы помочь кому-либо. К тому же, лишив тех или иных состоятельных людей одной-двух драгоценных вещей, он не наносил смертельного удара их богатствам.
И тем не менее, поглядывая на своего друга Пьера, Антуан не мог избавиться от мысли, что жизнь устроена несправедливо. Его, Антуана, она с детства одаривала радостями, тогда как по отношению к Пьеру – человеку во многом выдающемуся, проявляла поразительную скаредность. Он был рыцарем без страха и упрека... но и без денег, и это в эпоху, когда деньги значили больше всего. Да, Пьер был настоящим героем, но героем несчастным. Начиная с его безнадежной любви к принцессе из далекой страны и кончая беззаветной службой родине, которая отнюдь не проявляла по отношению к нему благодарности. Конечно, он получил несколько медалей и звание офицера, но, с другой стороны, на его счету несколько ранений, а главное, потеряна рука, и налицо блестящая перспектива в сорок пять лет прозябать до пенсии на какой-нибудь ничтожной работенке. И тем не менее, он не унывает.
– Я накопил потрясающие воспоминания, – признался он Антуану, когда тот впервые посетил его в госпитале. – Они помогут мне без сожалений прожить остаток лет. И кроме того... мне по-настоящему повезло с друзьями.
После этого разговора Антуан без конца ломал себе голову, размышляя о том, как ему изменить жизнь своего друга. Конечно, способов для этого было немало, но ясно было и то, что гордость не позволит Пьеру их принять. Только Мелани, которая в свои тридцать два года сохранила веру в чудеса, была убеждена, что Бог позаботится об их друге. И самым деятельным образом намеревалась что-то предпринять. Во всяком случае, в Шато-сен-Совер она собиралась с особым блеском отметить первое рождество после войны.
Наконец, автомобиль выехал на плато. Пьер улыбнулся счастливой улыбкой, увидев, как розовеет старинное здание в прощальных лучах заходящего солнца. Прекрасные воспоминания сливались воедино с реальностью. Только вот деревья разрослись, да чуть-чуть покосилась черепица. А сама церемония встречи живо напомнила ему прошлое.
Близнецы Мирей и Магали, которых так и не научились отличать их кавалеры, уже приближались к тридцати годам. Однако по их виду об этом невозможно было догадаться. Они порхали на ступеньках террасы, делая церемонные реверансы. Старый Прюдан, несмотря на свой восьмой десяток, твердым шагом подошел поприветствовать приехавших и тут же по-деловому занялся автомобилем и багажом. Впрочем, Пьера он приветствовал по-настоящему сердечно: ведь в былые годы Пьер проявлял неподдельный интерес к его занятиям садоводством, увлечению цветами и животными. И наконец, навстречу приехавшим с распростертыми объятиями выбежали Мелани и трое ее детей.
В свои тридцать два года все еще молодая жена Антуана полностью осуществила обещания, которые она дала, бежав со Средиземноморского экспресса от ненавистного супруга и укрывшись от него за непроницаемыми стенами этого старинного особняка. Конечно, теперь она уже не столь миниатюрна, но по-прежнему все ее естество дышит жизненной силой. Одета она была в платье из черного шелка, скроенного по модели арлезианского костюма, который был ей к лицу. Стройная шея, обвязанная изящным муслиновым шарфом, была украшена золотым крестиком, а очаровательное лицо обрамлено роскошной шевелюрой золотых волос.
