Вордсворт. – Вы увиливаете от совершенно очевидных выводов.
Я полагаю, что
Торнтон похитил вашего брата или сделал что-нибудь похуже с
целью обезопасить свою жизнь от дальнейших покушений.
– Хорошо, я спрошу у него, – выкрикнула Элизабет, стараясь
сдержать охватившую ее панику.
– Не вздумайте этого делать, – сказал Вордсворт, удерживаясь
от желания хорошенько встряхнуть ее. – Мы сможем обнаружить правду только в том
случае, если не возбудим у Торнтона подозрений, что занимаемся этим делом. Если
же выяснить ничего не удастся, тогда я попрошу вас сказать ему, что вы все
знаете, и после этого мы будем следить за каждым его шагом – хотя вряд ли он
себя чем – нибудь выдаст. Но это наш единственный шанс. – Сжалившись над ней,
он добавил:
– Мне жаль, что вы снова можете стать предметом пересудов,
но я полагал, что обязан предупредить вас, пока вы еще не стали женой этого
злодея шотландца!
Он снова фыркнул при слове «шотландец», и это вдруг вывело
Элизабет из себя.
– Прекратите произносить слово «шотландец» в таком
оскорбительном тоне! – закричала она. – И Ян… лорд Торнтон – наполовину
англичанин, – добавила она уже спокойнее.
– Все равно – наполовину варвар, – с презрением сказал
Вордсворт. Он немного смягчился, взглянув на побледневшую девушку. – Вы просто
не знаете, что это за люди. У меня у самого сестра замужем за шотландцем, и я
не могу описать вам, в какой ад он превратил ее жизнь.
– Ян Торнтон не ваш шурин!
– Ну, разумеется, нет, – сердито бросил Вордсворт. – Он
всего лишь человек, сколотивший себе состояние на игре – притом, что его
неоднократно обвиняли в мошенничестве! Двенадцать лет назад – я привожу вам
общеизвестные факты – в одном из южных портов он выиграл у одного старателя
золотой прииск.
Прииск неожиданно стал приносить доход, и золотоискатель,
который провел в этой шахте полжизни, попытался возбудить против Торнтона дело.
Он клялся, что ваш жених выиграл прииск жульническим путем. И знаете, что сделал
ваш Торнтон?
Элизабет покачала головой.
– Ваш полукровка-шотландец хладнокровно застрелил его. Вы
слышите меня? Он убил его. Это знают все, и не смотрите на меня так.
Элизабет охватила дрожь, сотрясавшая все ее тело.
– Они стрелялись на дуэли, и этот варвар убил его. Слово
«дуэль» подействовало на расстроенные нервы Элизабет как обезболивающее. Дуэль
не была настоящим убийством… не совсем.
– Это… это была честная дуэль? Вордсворт пожал плечами.
– Говорят, что да, но доподлинно это неизвестно. Элизабет
вскочила на ноги, но гневное выражение в ее глазах не могло спрятать ее
собственных сомнений.
– Вы пренебрегаете слухами, когда они оправдывают его,
однако когда молва говорит не в его пользу, вы полностью на нее полагаетесь и
ожидаете, что я поступлю так же!
– Пожалуйста, миледи, – в отчаянии взмолился Вордсворт. – Я
только пытаюсь объяснить вам, сколь безрассудно выходить за него замуж. Не
делайте этого, прошу вас. Вы должны подождать.
– Это я сама решу, – сказала Элизабет, пряча за гордостью
свой страх.
Он плотно сжал челюсти и в заключение сказал:
– Если вы настолько глупы, что все-таки выйдете за него, то
хотя бы не говорите ему о том, что узнали сегодня от меня, и любыми способами
уклоняйтесь от разговоров о Роберте Кэмероне. Если вы не последуете моему
совету, – пригрозил он, – то подвергнете опасности жизнь своего брата, если он
еще жив.
Элизабет так старалась держать себя в руках и не упасть в
обморок, что впилась ногтями в ладони.
– Что вы говорите? – с истеричным смешком спросила она. –
Вы, должно быть, сами не понимаете абсурдности своих слов. Я должна спросить
Яна. Он имеет право на шанс опровергнуть эту клевету, объяснить…
При этих словах Вордсворт в ужасе схватил ее за плечи.
– Слушайте, вы! – закричал он. – Если вы сделаете это, то
станете убийцей собственного брата! – Смутившись от своей несдержанности, он
отпустил руки, но продолжал говорить голосом, полным настойчивой мольбы. –
Подумайте хотя бы о тех фактах, что я вам рассказал, если вас не смутит
предположение, которое я выскажу сейчас: ваш муж совсем недавно был объявлен
наследником одного из самых высоких титулов в Европе. Теперь он собирается
жениться на вас – на прекрасной женщине, графине, которая несколько недель
назад была бы для него недосягаема.
А теперь задумайтесь хоть на секунду: станет ли он всем этим
рисковать, позволив объявиться вашему брату, который может выдвинуть против
него обвинение? Если он и не убил его до сих пор, а только отправил его на
какой – нибудь из своих приисков или кораблей, то в случае, если вы станете
задавать вопросы, у Торнтона не будет другого выбора, как только избавиться от
ненужного свидетеля. Вы меня слушаете, леди Камерон? Вы понимаете, что я вам
говорю?
Элизабет кивнула,
– Тогда я желаю вам приятно провести день и приступаю к
дальнейшим поискам.
В дверях он задержался и оглянулся на девушку, которая с
побледневшим лицом и бьющимся сердцем застыла посреди комнаты.
– Ради вашего же блага, не выходите за этого человека – хотя
бы до тех пор, пока мы не будем знать всю правду.
– Когда это будет? – упавшим голосом спросила она.
– Кто знает? Может быть, через месяц, а может, через год.
Или никогда. –
Он помолчал, потом издал тяжелый вздох. – Если же вы
все-таки поступите вопреки здравому смыслу и выйдете за него, тогда хотя бы
ради вашего брата, если уж не ради вас самой, – молчите. Если он виноват и
будет считать, что вы собираетесь узнать правду и, возможно, разоблачите его,
ваша жизнь тоже может оказаться в опасности.
Когда он ушел, Элизабет снова упала на диван и закрыла
глаза, пытаясь удержать жгучие слезы. В ее мозгу все еще продолжал звучать
голос Вордсворта. А в сердце был Ян, который улыбался ей и хрипловатым
умоляющим голосом говорил:
«Любите меня, Элизабет». Потом перед ее глазами всплыла
сцена, когда он выгнал из дома на Променад-стрит ее дядю, – тогда от всего его
облика исходило ощущение реальной угрозы. Она вспомнила его в оранжерее, когда
на них набросился Роберт и сказал, что Элизабет уже обручена. Ян тогда
посмотрел на нее, и в его глазах было желание убить.
Но, с другой стороны, на той дуэли он не причинил Роберту
никакого вреда.
И хотя испытывал совершенно справедливый гнев, вел себя
очень хладнокровно.
