– Полагаю, ты считаешь почти так же быстро, как и читаешь?
– Не совсем, – коротко и сухо ответил он.
– Понятно, – легкомысленным тоном продолжала она. – В твоей
библиотеке, наверное, около десяти тысяч книг. Ты их все прочитал?
– Нет.
Она задумчиво кивнула, но в глазах ее плясал восхищенный
смех.
– Ну да, ведь последние несколько недель ты был очень занят,
ухаживая за мной. Видимо, это и помешало тебе закончить последнюю пару тысяч. –
Его лицо немного смягчилось, когда она весело спросила: – Но ты планируешь
прочитать их все?
Элизабет с облегчением увидела, что он едва сдерживает
улыбку.
– Я думаю приступить к этому на следующей неделе, – ответил
Ян с притворной серьезностью.
– Достойное занятие, – согласилась она. – Надеюсь, ты не
начнешь без меня. Мне бы хотелось посмотреть, как это будет выглядеть.
Ян наконец расхохотался, схватил жену в объятия и зарылся
лицом в ее душистые волосы, крепко прижимая к себе.
– Какими еще экстраординарными способностями вы обладаете,
милорд? – прошептала она, обнимая его так же крепко, как он ее.
– У меня неплохо получается любить тебя, – прошептал он.
В последующие недели она получила доказательство этого в
сотнях различных мелочей. Помимо всего прочего, Ян никогда не возражал против
ее поездок в Хэвенхёрст. Для Элизабет, вся жизнь которой была связана с прошлым
и будущим Хэвенхёрста, явилось неожиданностью осознание того, что ей жалко
времени, которое ей приходилось проводить в Хэвенхёрсте, наблюдая за ведущимися
там работами.
Чтобы тратить на это по возможности меньше времени, она
начала брать домой сделанные архитектором наброски и советоваться по всем
возникающим проблемам с мужем. Независимо от занятости Ян всегда находил для
нее время. Они просиживали долгие часы, и Ян шаг за шагом объяснял ей, какие
она получит результаты, предпочтя тот или иной вариант. Очень быстро Элизабет
стало ясно, что он делает это исключительно ради нее и что это требует от него
колоссального терпения, поскольку сам он мгновенно просчитывал все варианты в
уме. С невероятной скоростью он передвигался от пункта А к пункту Я, не
останавливаясь на промежуточных.
За исключением нескольких раз, когда она была вынуждена
остаться в Хэвенхёрсте, все ночи они проводили вместе, и вскоре Элизабет
поняла, что их первая брачная ночь была лишь небольшой прелюдией к его дикой,
прекрасной, а временами примитивной и необузданной страсти. Иногда он был
медлителен до бесконечности, заставляя ее испытывать все мыслимые чувственные
удовольствия и доводя до того, что она сама умоляла его прекратить эту сладкую
муку, а иногда, лишь слегка подготовив ее, с грубоватой нежностью набрасывался
на ее тело.
Однажды Элизабет призналась ему, что никак не может решить,
что ей больше нравится, и Ян тут же быстро взял ее, а потом много часов ласкал,
чтобы ей легче было сравнить. Он научил ее не смущаться и открыто говорить о
том, что ей нравится, и не бояться проявлять инициативу.
К концу лета они переехали в Лондон, хотя сезон еще не
начался и в городе было еще пусто. Элизабет согласилась поехать в город, потому
что думала, что так будет удобнее Яну, поскольку там жили большинство его
деловых партнеров, а также потому, что там была Алекс. Ян поехал, потому что
хотел, чтобы Элизабет от души насладилась новым для нее престижным положением в
обществе, и потому что любил наряжать ее так, что она сверкала как бриллианты,
которыми он осыпал ее. Ян знал, что для нее он был чем-то вроде любящего
благодетеля и мудрого учителя, но в последнем она ошибалась, потому что он тоже
многому от нее научился. На собственном примере она научила его быть терпеливым
со слугами и расслабляться, с ней он узнал, что после любви смех – одно из
величайших удовольствий на свете, он даже научился проявлять терпимость к
слабостям и недостаткам многих представителей светского общества.
В этом Элизабет настолько преуспела, что за считанные недели
их стали считать самой приятной парой и приглашали на все благотворительные и
светские мероприятия. На Брук-стрит в огромном количестве приходили
приглашения, и они вместе, смеясь, придумывали причины отказа от большинства из
них, так как Яну нужно было время для работы, а Элизабет могла найти себе более
интересные занятия, чем посещение званых вечеров.
Яну отвертеться от приглашений было легче: все знали, что он
вечно занят.
Элизабет же решила эту проблему, поддавшись уговорам
наиболее влиятельных представителей светского общества, среди которых была и
вдовствующая герцогиня Хостонская, и согласившись принять участие в
благотворительном проекте по строительству больницы на окраине города,
необходимость в которой давно назрела. К несчастью, комитет по сбору средств в
пользу больницы, в который вступила Элизабет, большей частью увязал в
обсуждении каких-то пустяковых проблем и очень редко принимал какое-нибудь
решение. Элизабет бесконечно устала от этих бестолковых заседаний и наконец
попросила Яна поприсутствовать как – нибудь на одном из них и поделиться своим
опытом.
– И пожалуйста, – смеясь, предупредила она, получив его
согласие, – обещай мне, что как бы тебе ни надоело слушать нудные пререкания по
поводу каждой незначительной траты – я это обязательно будет – ты ни в коем
случае не заявишь, что мог бы построить шесть больниц за то время, что они
обсуждают этот пустяк.
– Ты думаешь, я мог бы? – с улыбкой спросил Ян.
– Уверена на сто процентов! – Она вздохнула. – Мне кажется,
что даже собрав деньги со всей Европы, они все равно тряслись бы над каждым
шиллингом, словно вытащили его из собственного ридикюля, и в результате попадут
в долговую тюрьму.
– Ну, если даже тебя, с твоей страстью к экономии, они
довели до такого состояния – должно быть, это та еще компания, – покачал
головою Ян. Элизабет расхохоталась, но когда они приблизились к дверям
гостиной, где члены комитета пили чай из бесценного сервиза севрского фарфора,
она повернулась к мужу и быстро сказала:
– И не вздумай похвалить голубую шляпку леди Уилтшир.
– А почему?
– Потому что это ее волосы.
– Да мне бы и в голову не пришло говорить про ее шляпку, –
смеясь, запротестовал Ян.
– Можно подумать, я тебя не знаю! – прошептала Элизабет,
пытаясь нахмурить разлетующиеся в смехе брови. – Вдовствующая герцогиня
рассказала мне, как вчера вечером ты похвалил пушистую собачку, которую держала
на коленях леди Ширли.
– Леди, я следовал вашим же инструкциям и пытался быть милым
с этой старой эксцентричной каргой. Почему я не должен был хвалить ее собачку?
