– К сожалению, я не могу сказать, что принял это решение
исключительно по благородству своей души, – сказал Ян. – Здесь сыграл свою роль
страх. Я жил в постоянном страхе, что в один прекрасный день появится Вордсворт
и представит доказательства того, что я причинил Роберту непоправимый вред или,
что еще хуже, стал виновником его смерти. Под конец я уже сам хотел
определенности, какой бы она ни была. К тому времени любая правда была для меня
лучше неизвестности. Я устал бояться, что ты бросишь меня.
Ян замолчал, ожидая, что она как-то отреагирует на это, но
Элизабет молчала, и он сказал:
– Мне очень важно, чтобы ты поверила мне. Это важно не
только для меня, но и для нашего будущего. Я клянусь, что сказал тебе правду.
Она подняла на него глаза.
– Я верю тебе.
– Спасибо.
– Тебе не за что меня благодарить, – попыталась пошутить
она. – Просто я вышла замуж за изумительного человека, который научил меня
всегда ставить себя на место оппонента. Я уже давно это сделала и давно поняла,
почему ты так долго скрывал от меня правду о Роберте. – Она продолжала уже без
улыбки. – Поставив себя на твое место, я приготовилась даже к твоей реакции на
мое возвращение.
Задолго до того, как я увидела тебя в палате лордов, я уже
знала, что тебе будет очень трудно простить меня за то, что я предала тебя и
опозорила, хотя и не представляла, что в своей жажде мщения ты зайдешь так
далеко.
Ян снова увидел боль в ее глазах и, невзирая на свою
убежденность в том, что они оба должны высказаться до конца, с трудом
удержался, чтобы не заключить ее в объятия и заставить замолчать.
– Понимаешь, – медленно продолжила она, – я предполагала,
что ты можешь отослать меня на время, пока твой гнев не уляжется, или что ты
просто будешь держаться со мной отчужденно какое-то время. Но я и представить
себе не могла, что ты захочешь положить конец нашему браку и откажешься от меня
навсегда. Мне следовало ожидать этого, потому что Дункан рассказывал мне, как
ты избавился от своей собаки. Но я была слишком уверена в твоей любви… ведь ты
сказал мне об атом перед тем, как я сбежала…
– Ты чертовски хорошо знаешь, что я действительно тебя
любил. И сейчас люблю. И, ради Бога, если уж ты не веришь всему, что я тебе
говорил, поверь еще и этому,
Ян ожидал возражений, но Элизабет промолчала, и он понял,
что, несмотря на молодость и неопытность, врожденной житейской мудрости его
жене не занимать.
– Я знала, что ты любишь меня, – сказала она, помолчав. –
Если бы ты не любил меня так сильно, я никогда не смогла бы причинить тебе боль
и ты не расстался бы со мной, опасаясь, что я снова могу сделать тебе больно. Я
поняла, что ты боишься именно этого, когда ты сказал о разводе. Я так отчаянно
боролась против развода только потому, что знала, как ты любишь меня.
– Клянусь, что больше никогда не поступлю так с тобой.
– Спасибо. Не думаю, что смогу пережить это еще раз.
– А ты не могла бы просветить меня относительно того, что
наговорил обо мне Дункан?
Элизабет улыбнулась ему нежной, понимающей улыбкой.
– Он рассказал мне, что ты сделал, когда вернулся из
плавания домой и узнал о гибели семьи.
– И что же я сделал?
– Ты оградил себя от боли, которую могла тебе причинить
потеря единственного любимого существа, которое у тебя осталось, – Лабрадора по
имени Тень. Я поняла, что ты делаешь то же самое, когда заявил о разводе.
Ян погладил ее по щеке, и голос его стал хриплым от
волнения:
– На твоем месте я бы себя возненавидел. Элизабет поцеловала
ладонь, которая гладила ее щеку.
– А ты знаешь, – сказала она, улыбаясь сквозь слезы, –
каково это: чувствовать, что тебя любят так сильно… – Она покачала головой,
словно не находя слов, и продолжала голосом, полным любви: – Знаешь, что я
замечала, когда мы с тобой появлялись на людях?
Ян не удержался и наконец притянул ее к себе.
– Нет, – прошептал он, – а что ты замечала?
– Я смотрела, как другие мужья обращаются со своими женами –
как они смотрят на них, разговаривают. И знаешь что?
– Что?
– Я поняла, что я единственная, за исключением Алекс, жена,
которую обожает собственный муж, и не стесняется признаться в этом всему миру.
Но в одном я точно единственная, – смеясь, добавила она, – я совершенно
уверена, что я – единственная жена, которую пытался соблазнить собственный муж
на глазах у всего благотворительного комитета.
Ян крепче обвил ее руками и попытался, причем весьма
успешно, соблазнить жену на диване.
За окном падал снег, в камине потрескивали поленья,
взрываясь снопами искр. Удовлетворенная и счастливая, Элизабет лежала в
объятиях Яна, укрытая одеялом, и ее мысли лениво переместились с завтрака,
который они так и не съели, к завтраку, который им принесли бы, будь они сейчас
в Монтмэйне. Со вздохом она поднялась с постели и оделась.
Когда она переворачивала ветчину, сзади подошел Ян и,
положив руки ей на талию, заглянул через плечо.
– Это выглядит до ужаса съедобным, – поддразнил он. – По
правде говоря, я рассчитывал на наш «традиционный» завтрак. Элизабет улыбнулась
и повернулась к мужу.
– Когда мы должны возвращаться? – спросила она, почему-то
думая о том, как уютно было лежать рядом с ним наверху.
– Тебе понравится, если я скажу, что через два месяца?
– Замечательно понравится, но ты уверен, что тебе не
наскучит и что ты не будешь переживать из-за работы?
– Даже если мой бизнес и пострадает, у меня достаточно
денег, чтобы мы могли это себе позволить как награду за последние три месяца.
Кроме того, – добавил он, ухмыльнувшись, – очевидно, я организовал все гораздо
лучше, чем мне казалось, потому что будь это не так, Джордан уже сообщил бы мне
об этом.
– Дункан снабдил меня чуть ли не сотней книг, – сказала
Элизабет, пытаясь придумать, чем занять время, если они останутся здесь, – но
ты, наверное, их читал, а если нет, то наверняка разделаешься с ними к среде.
Нет, боюсь, ты будешь скучать.
– Да, мне придется трудновато, – согласился Ян. – Быть
отрезанным от мира в засыпанном снегом доме, вдвоем с тобой. Не представляю,
что я буду делать без книг и без работы. – Он искоса бросил на нее хитрый
взгляд.
Ее щеки вспыхнули ярким румянцем, но она серьезно спросила,
внимательно наблюдая за его лицом:
– А если бы дела у тебя шли не так хорошо, как сейчас, если
бы ты не нажил такого богатства, ты смог бы быть счастлив здесь со мной?
