– Кто такой мистер Бентнер? – недовольно поинтересовалась
герцогиня после того, как Александра просила немедленно проводить его в
гостиную.
– Дворецкий Элизабет, – с улыбкой пояснила Александра. – Он
очень милый человек и, кстати, обожает романы о разных таинственных
происшествиях.
Секундой позже в гостиную смело вошел плотный седой человек
в несколько заношенном черном костюме. Под резким, осуждающим взглядом
герцогини он подошел к Александре и, даже не извинившись за вторжение, уселся с
ней рядом.
– – В своей записке вы сообщили, что у вас есть план, как
вызволить мисс Элизабет из беды, мисс Алекс, – взволнованно заговорил он. – Я
сам привез сюда Берту, поэтому и знаю об этом.
– Надежда очень слабая, Бентнер. В основном наш план состоит
в том, чтобы попытаться восстановить репутацию Элизабет в обществе и заставить
всех забыть о скандале с мистером Торнтоном.
– Мерзавец! – выругался Бентнер. – Когда я слышу его имя, у
меня руки чешутся придушить его. – Бентнер потряс кулаком.
– То же самое чувствую и я, – кивнула головой Алекс. – Так
что вот каков наш план.
Он поднялся, похлопал Александру по плечу и с добродушной
фамильярностью сообщил престарелой леди, которая своей каменной надменностью
держала в страхе весь свет:
– Отличная у вас девушка, ваша светлость. Мы знаем мисс
Алекс еще с тех времен, когда она была девчонкой и охотилась вместе с мисс
Элизабет на лягушек в нашем пруду.
Вдовствующая герцогиня, возмущенная фамильярным обращением
Бентнера с Алекс, ничего не ответила. В ледяном молчании она проводила его
взглядом до дверей.
– Александра, – потрясенно сказала она, но Алекс рассмеялась
и взяла ее за руку.
– Только не упрекайте меня за то, что я фамильярничаю со
слугами, бабушка, умоляю вас. Я все равно не изменюсь, а вы понапрасну будете
расстраиваться. Вы, кажется, хотели сказать мне что-то важное, когда появился
Бентнер.
Отвлеченная этим вопросом от своего праведного гнева на
зарвавшегося слугу, герцогиня строго сказала,
– Ты так беспокоилась о том, чтобы поскорее отвести меня к
Элизабет и не мучить ее неизвестностью, что у меня даже не было времени
обсудить с тобой некоторые факты, которые имеют прямое отношение к нашему делу
и могут сильно тебя огорчить, если ты о них еще не знаешь.
– Что это за факты?
– Ты еще не читала сегодняшних газет?
– Нет, а что?
– В «Таймс» и «Лондонской газете» пишут, что Стэнхоуп
собственной персоной объявился в Лондоне и официально объявил своим законным
внуком и наследником Яна Торнтона. В принципе слухи о том, что он его внук,
ходили давно, но лишь немногие знали это наверняка.
– Я ничего не знала, – растерянно сказала Алекс, думая о
том, как это несправедливо, что беспринципный обманщик молодых девушек,
причинивший столько горя Элизабет, получил огромное состояние и будет жить
припеваючи, в то время как ее подруге уготована самая жалкая участь.
– Я вообще впервые услышала его имя шесть недель назад,
когда мы вернулись из путешествия и кто-то из знакомых рассказал мне о
скандале.
– Ничего удивительного. До последнего года его имя редко
упоминалось в светских гостиных. Вы с Джорданом уехали в свадебное путешествие
до скандала, поэтому ты не могла слышать о нем даже в связи с этим
происшествием.
– Как такой негодяй сумел вызвать у кого-то желание сделать
его своим наследником? – возмущенно спросила Алекс.
– Осмелюсь тебе заметить, что никто не «делал» его своим
наследником. Он в действительности является родным законным внуком Стэнхоупа.
Несколько лет назад мне рассказал об этом по секрету твой муж. Между прочим,
тебе нелишне будет узнать, что Джордан – один из немногих людей, которым
Торнтон признался в этом.
Александру охватили недобрые предчувствия, она опустила
голову и поставила чашку на блюдце.
– Джордан? – обеспокоено переспросила она. – Почему этот
негодяй разоткровенничался именно с Джорданом?
– Ты прекрасно знаешь, Александра, – резко заметила
герцогиня, – что твой муж далеко не всегда вел такую праведную жизнь, как
сейчас. Во времена своей сумасшедшей юности они с Торнтоном вместе шатались по
разным злачным местам – играли, пили и занимались прочими вещами, которыми
занимаются испорченные молодые люди. Как раз этого я и опасалась – тебе ничего
не известно про их дружбу.
Алекс, чуть не плача, закрыла глаза.
– Я так рассчитывала на Джордана. Я думала, он поможет нам
восстановить доброе имя Элизабет в свете. Я написала ему письмо, в котором
рассказала, как ужасно обошелся с ней один бессовестный негодяй, но не
упомянула имени. Я и представить себе не могла, что он мог слышать его имя, не
говоря уж о том, чтобы знаться с таким человеком. Я была так уверена, – упавшим
голосом добавила она, – что как только он познакомится с Элизабет, то сделает
все, чтобы помочь ей.
Герцогиня дотянулась до руки Алекс и успокаивающе сжала ее.
– Мы обе знаем, что Джордан никогда не откажет тебе в
поддержке – будь то его друг или враг. Однако в данном случае, моя дорогая, он
может и не выказать столь безусловного сочувствия, когда узнает, кто тот
бессовестный негодяй. Вот об этом-то я и хотела тебя предупредить.
– Элизабет не должна ничего знать, – с жаром сказала Алекс.
– Если она узнает, ей будет непросто общаться с Джорданом, и я не смогу винить
ее за это. Нет в жизни справедливости! – добавила она, бросив взгляд на
раскрытый номер «Таймс» на журнальном столике. – Если бы она была, то этот
совратитель невинных душ не стал бы маркизом, в то время как Элизабет не смеет
показаться на людях. Надеюсь, он получил только титул? Старый герцог, учитывая
его поведение, не должен давать ему ни шиллинга, ни клочка земли. Мне было бы
легче, если бы он оставался простым бедным шотландцем или игроком до мозга
костей.
Герцогиня безжалостно фыркнула.
– Не надейся, моя дорогая. И если он заставил Элизабет так
думать о себе, то он ее просто одурачил.
– Я больше не хочу ничего слышать, – протестующе замахала
руками Алекс. Помолчав, она сердито вздохнула. – Нет, я. все-таки должна знать.
Пожалуйста, расскажите мне.
– Ну, рассказывать особенно нечего, – сказала герцогиня,
надевая перчатки. – Вскоре после скандала Торнтон исчез с горизонта. Затем,
примерно через год или чуть меньше, некто, чье имя долгое время держалось в
секрете, купил великолепное поместье в Тилшире, чудесное место, ты знаешь его,
назвал его Монтмэйн, реконструировал – говорят, там работала целая армия
плотников – и провел современные коммуникации. Затем проходит несколько месяцев
и «неизвестный покупатель» приобретает роскошный особняк на Брук-стрит, сразу
же начинает переделывать его на современный манер, как и Монтмэйн. Общество
было заинтриговано, все гадали, кто же владелец, а несколько месяцев назад к
дому номер одиннадцать на Брук-стрит подъехал Ян Торнтон и хозяином вошел в
этот дом. Два года назад все считали, что, кроме игры, он больше ни на что не
способен, и в большинстве уважаемых домов он был персоной нон-грата. Но
сегодня, с грустью должна тебе сообщить, он богаче царя Креза и желанный гость
в любой гостиной, в которой соизволит появиться. К счастью, он это делает не
так часто. – Герцогиня поднялась, собираясь уходить, и напоследок нанесла Алекс
последний удар. – Думаю, тебе можно сказать и еще кое-что, поскольку сегодня
вечером ты и сама это поймешь.
