– Что вы имеете в виду? – испуганно спросила Алекс, в
тревоге вставая с места.
– Шансы Элизабет на успех на сегодняшнем балу значительно
уменьшились в связи с заявлением Стэнхоупа.
– Почему?
– Причина очень проста: теперь, когда Торнтон приплюсовал к
своему богатству еще и титул, свет пересмотрит свое отношение к тому давнему
скандалу и будет считать его всего лишь «джентльменским спортом». Однако это не
смоет пятна с ее репутации. Ты понимаешь, о чем я говорю? – Алекс кивнула. – И
еще, – добавила она устрашающим тоном.
– Боюсь, что я не выдержу этого. Что?
– У меня, – провозгласила ее светлость, – нехорошее
предчувствие относительно этого бала!
То же самое в эту минуту можно было сказать об Алекс.
– Тони согласился сопровождать Элизабет, и Салли тоже,
наверное, там будет, – неуверенно сказала она, имея в виду своего зятя и его
жену, которые в настоящий момент жили в деревне. – Но мне хотелось бы, чтобы
рядом с ней был кто-нибудь из холостых мужчин, кто-нибудь, на кого все смотрят
снизу вверх, а еще лучше – боятся. Родди Карстерс подошел бы идеально. Я
отправила ему записку с просьбой посетить меня при первой возможности, но он
вернется только завтра, самое раннее – сегодня вечером. Только бы мне удалось
уговорить его. Все до смерти боятся его едких выпадов.
– Меня они тоже до смерти боятся, – с гордостью напомнила
герцогиня.
– Да, я знаю, – тускло улыбнулась Алекс. – Никто не
осмелится выступить против Элизабет прямо у вас на глазах, но Родди может
запугать их до такой степени, что заставит по-настоящему принять ее.
– Возможно. А может быть, и нет. Где и когда мы соберемся
сегодня вечером, чтобы отправиться на это злополучное мероприятие? Алекс
молитвенно посмотрела на небеса, потом мужественно улыбнулась. – Мы
отправляемся отсюда в десять тридцать. Я попросила Джордана присоединиться к
нам в холле у Виллингтонов с тем, чтобы в бальный зал мы вошли все вместе.
Глава 20
В половине девятого вечера того же дня Ян стоял на крыльце
городского дома дяди Элизабет и с трудом подавлял зверское желание убить ее
дворецкого, который, казалось, испытывал столь же сильное желание нанести
телесные повреждения Яну.
– Я спрашиваю вас еще раз в том случае, если вы не поняли
меня с первого раза, – Ян говорил угрожающе ласковым голосом, от которого
обычные люди начинали бледнеть. – Где ваша хозяйка?
Бентнер оставался все таким же румяным, разве что стал на
тон светлее.
– Ее нет дома! – в который раз повторил он. Он не собирался
сообщать местонахождение Элизабет, которая впервые после полутора лет изоляции
отправилась на бал в надежде восстановить свое доброе имя, тем более он не
собирался сообщать этого человеку, который запятнал это имя и у которого
хватило наглости заявиться к ней в дом.
– Я понял, что ее нет, но разве вы не знаете, где она?
– Я этого не говорил.
– Так где же она?
– Мое дело – знать, а ваше – догадываться. За последние
несколько дней Яну пришлось проделать множество неприятных вещей, включая
разъезды по всей Англии, объяснение с возмущенным отцом Кристины и разговор с
дядей Элизабет, который своей алчностью довел его почти до бешенства. Ян
великодушно отказался от приданого, как только об этом зашел разговор. Однако
торгашество, как у торговца верблюдами, сидело у ее дяди в крови, и он
моментально почувствовал, что Яну необходимо получить его подпись на брачном
контракте и что ради этого он пойдет на многое. Поэтому Джулиус Кэмерон решился
на неслыханный поступок, который в некотором роде удивил даже его самого, и
вынудил Яна выкупить свою будущую жену за сто пятьдесят тысяч фунтов
стерлингов.
Покинув этого отвратительного человека, Ян поскакал в
Монтмэйн, где пробыл ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы
запрячь лошадей в карету и разбудить камердинера. Оттуда он отправился в
Лондон, в своем городском особняке выкупался, сменил одежду и отправился по
адресу, данному ему Джулиусом
Камероном. И вот теперь, после всего этого, ему пришлось
столкнуться не просто с отсутствием Элизабет, а еще и с самым наглым дворецким,
какого он имел несчастье встречать. Кипя от злости, Ян молча развернулся и
сбежал по ступенькам. Дверь захлопнулась за ним с вызывающим грохотом. Он
обернулся и утешил себя тем, что завтра этот тип будет уволен.
Забравшись в карету, он дал кучеру указание ехать обратно на
Брук-стрит. Его собственный дворецкий открыл ему дверь с должной
почтительностью, и Ян проследовал мимо него, мрачный как туча. Поднявшись до
середины лестницы, он вдруг подумал, что вечер пройдет быстрее, если он
проведет его где-нибудь вне дома и отвлечется от тревожных мыслей о том, как
встретит его предложение Элизабет.
Через двадцать пять минут он вышел из дома, одетый
специально для «фараона» и велел кучеру ехать в «Блэкмор». Все еще хмурясь, он
вошел в слабо освещенный холл элитного мужского клуба, где играли по-крупному и
в котором он состоял уже много лет.
– Добрый вечер, милорд, – приветствовал его старший лакей.
Ян ограничился коротким кивком, поморщившись про себя этому подобострастному
«милорд».
Гостиная была обставлена элегантно и с той простотой,
которая отличает настоящий хороший вкус. Это место пользовалось популярностью
среди представителей сливок общества, которые предпочитали просто игру
пересказыванию последних сплетен, чем грешили зачастую посетители «Уайтса», а
также среди менее родовитых людей, но со средствами, влекомых в «Блэкмор»
большими деньгами. Задержавшись в дверях гостиной, Ян уже собрался перейти в
комнату для игры в «фараон», как слева его окликнул веселый голос:
– Для человека, который только что унаследовал небольшую
империю, у тебя слишком мрачное лицо, Ян. Не соблаговолите ли выпить со мной и
перекинуться в картишки, милорд?
С ироничной улыбкой Ян развернулся, чтобы ответить на
приветстие одного из немногих уважаемых им аристократов, которого он считал
своим другом.
– Разумеется, ваша светлость.
Джордан Таунсенд рассмеялся.
– Эти церемонии несколько утомляют, ты не находишь?
– Более чем.
Смеясь, друзья пожали друг другу руки и сели. Джордан тоже
всего несколько минут назад вошел в клуб, поэтому им пришлось подождать, пока
появится свободный столик. Вскоре администратор усадил их, и мужчины с
удовольствием вместе выпили, вкратце пересказав друг другу, что с ними
произошло за те полтора года, что они не виделись. Потом они приступили к более
серьезному и приятному занятию – игре, лишь изредка обмениваясь отдельными
замечаниями. Обычно игра захватывала Яна, но сегодня он был слишком занят другими
мыслями, к тому же каждый проходящий мимо их столика считал своим долгом
остановиться и сказать хотя бы несколько слов.
