– Ничего не скажешь – хороша! Помнится, два года назад
поговаривали, что она встречалась с вами в лесном коттедже.
Ян ухмыльнулся и, не сводя глаз с Элизабет, поднес к губам
бокал.
– Правда? – с насмешливым удивлением спросил он, возвысив
голос, чтобы их услышало как можно больше любопытных ушей.
– Ну, так говорят.
– Я остался доволен нашей встречей?
– Простите?
– Я спросил, хорошо ли мы с ней провели время?
– Почему вы спрашиваете? Вы же сами там были. Зная, что
прямое отрицание факта никогда не убедит их, Ян промолчал, и вопрос повис в
воздухе без ответа.
– Так вы что же, не были там?
– Нет. – И с выражением сожаления Ян доверительно добавил: –
Хотя и добивался этой встречи.
– Да ладно вам, Кенсингтон, – раздался чей-то небрежный
возглас. – Нет смысла прикрывать ее теперь. Вас видели с ней в оранжерее.
Вместо того чтобы врезать ему по физиономии, Ян холодно
приподнял бровь и повернулся к говорившему.
– Как я уже сказал, встреча не состоялась, но не потому, что
я не пытался остаться с ней наедине.
Мужчины смотрели на него с недоверием, которое перешло в
разочарование, тут же сменившееся радостью, так как новоявленный маркиз вдруг
попросил их совета.
– Интересно, – заметил Ян, как бы размышляя вслух, –
посмотрит ли она с большей благосклонностью на маркиза, чем просто на мистера.
– Господи, о чем тут думать? – саркастически засмеялся один
из них. – Да шанс получить корону бросит в ваши объятия любую женщину, какую вы
захотите.
– Корону? – слегка нахмурившись, переспросил Ян. – Так,
по-вашему, эта женщина согласится не меньше чем на брак?
И человек, который минуту назад и не думал ни о чем
подобном, только кивнул, не понимая, каким образом его заставили согласиться с
этим согласится.
Ян отошел, оставив у них впечатление, что леди Кэмерон в
свое время дала от ворот поворот маркизу Кенсингтонскому, что было еще
пикантнее, чем если бы он соблазнил ее.
С детской непосредственностью обсудив это в своем кругу,
шестеро мужчин разошлись по зале, делясь почерпнутыми сведениями с каждым, кто
соглашался их выслушать. И каждый был счастлив стать их собеседником. Не прошло
и получаса, как вся зала гудела, обсуждая эту новость, а некоторые мужчины уже
начали по – иному смотреть на Элизабет Кэмерон. Двое обратились к старому
герцогу с просьбой представить их ей, и уже вскоре Ян видел, как один из них
вводит ее в круг танцующих с полного одобрения деда. Сделав со своей стороны
все, что мог, чтобы изменить отношение общества к тому старому скандалу, Ян
приступил к ритуалу, который был необходим, чтобы исключить всякие подозрения
на их счет, когда он пригласит на танец Элизабет. Он пригласил на танец с
десяток женщин различных возрастов, но одинаково безупречной репутации. Затем
Ян поймал взгляд
Джордана Таунсенда и незаметно указал головой на балконную
дверь. Это было сигналом, о котором Джордан был заранее предупрежден дедом.
Элизабет ничего этого не замечала, находясь в какой-то
прострации. К их группе подошли несколько мужчин, которые вдруг «заметили» ее и
теперь развлекали приятной беседой, но их внимание не согревало ей душу, она
радовалась только тому, что Таунсенды не стали из-за нее отверженными. Ей не
хотелось здесь больше оставаться, но когда она спросила Джордана, можно ли ей
уехать, он почему-то посмотрел на герцога Стэнхоупского, а потом покачал
головой и ответил:
«Еще не время». И вот она стояла, кивая и вежливо улыбаясь
на комплименты.
Когда ее приглашали танцевать, она шла, но не ради
удовольствия, а лишь потому, что так было нужно.
Не зная, что, пока она танцевала, герцог передал Джордану
инструкции Яна,
Элизабет не встревожилась, когда Джордан, кивнув головой в
ответ на сигнал Яна, внезапно обратился к Энтони Таунсенду:
– Я думаю, нашим дамам доставит удовольствие прогуляться по
балкону и подышать свежим воздухом.
Алекс бросила на него быстрый вопросительный взгляд и
оперлась на предложенную ей руку мужа, Элизабет взяла под руку лорда Энтони, и
вместе с герцогом Стэнхоупским они не спеша двинулись через залу. Глядя на них,
можно было подумать, что Элизабет сопровождает караул – так ясно на их лицах
читалась решимость оградить девушку от любого, кто посмеет ее обидеть.
Широкий балкон, который шел по периметру всего дома, был
окружен высокой каменной балюстрадой, и несколько пар стояли там, облокотившись
на нее, вдыхая сырой ночной воздух и глядя на темное безлунное небо. Выйдя на
балкон, Джордан повел их не к балюстраде, как ожидала Элизабет, а направо, в
дальний конец балкона, где завернул за угол. Здесь он остановился, и Элизабет
вздохнула свободнее. Она была благодарна Джордану за то, что он увел их от
пристальных взглядов толпы. Она оставила Тони и подошла к балюстраде. Джордан
Таунсенд сделал то же самое, но занял место на самом повороте балкона и,
облокотившись о балюстраду, загородил собой проход в эту сторону всякому, кто
мог помешать их уединению. Краем глаза Элизабет увидела, что он ласково
улыбается Александре и что-то говорит ей. Элизабет отвернулась и стала смотреть
в темноту, подставляя лицо прохладному ветерку.
Сзади нее – там, где стоял Тони, задвигались какие-то тени,
потом чья-то рука мягко коснулась ее локтя, и глубокий хрипловатый голос
сказал:
– Потанцуйте со мной, Элизабет. От неожиданности она
застыла. Глядя прямо перед собой и не поворачивая головы, она ответила очень
спокойно и очень вежливо:
– Не могли бы вы оказать мне услугу?
– Я выполню все, о чем вы попросите.
– Уходите. И не подходите больше ко мне.
– Я готов выполнить все, – с улыбкой сказал Ян, – кроме
этого.
Она почувствовала, как он придвинулся ближе, и нервная дрожь
снова начала колотить ее ослабевшее тело, пробуждая чувства от блаженной
летаргии. Его пальцы ласкали ее руку, он еще ниже наклонил голову:
– Потанцуйте со мной.
Два года назад, в саду, когда он произнес те же самые слова,
Элизабет позволила обнять себя. Сегодня, несмотря на то, что она уже не была
отверженной, ее репутация висела на волоске, и потому она отрицательно покачала
головой.
– Не думаю, что это будет разумно с моей стороны.
– Мы с вами всегда поступали неразумно. Зачем же нарушать
традицию?
Элизабет опять покачала головой, по-прежнему не
поворачиваясь к нему, но он сжал ее локоть и заставил повернуться.
