Прошло несколько дней. Теперь можно было отправляться в путь, так как лапы Льва уже зажили. Но всем, и особенно моряку Чарли, не хотелось оставлять страну Жевунов под властью жадного Кабра Гвина и его деревянных солдат.
– Клянусь попутным ветром! – говорил Чарли. – Надо освободить славных Жевунов! А кроме того, военная наука, с которой я познакомился на море, говорит, что нельзя оставлять неприятеля в тылу: он может напасть на тебя сзади.
Главная трудность была в том, что Чарли не мог сражаться со всеми деревянными солдатами сразу, а мог расправляться с ними только поодиночке. Но как подстеречь их по одному, когда они ходили всегда целым взводом под командованием краснолицего капрала?
После недолгих размышлений, посоветовавшись с Жевунами, моряк придумал хороший план. Он очень кстати вспомнил, что когда-то неплохо владел лассо – не хуже бывалого ковбоя.
Под вечер, когда солнце склонилось к закату, в поместье Према Кокуса, где жил наместник Урфина Кабр Гвин, явился запыхавшийся Жевун и попросил свидания наедине.
– Достопочтенный господин наместник, – тихо заговорил Жевун, – никто не подслушает тайну, которую я намерен вам открыть?
– Говори!
– Мне удалось узнать, что у одного богатого купца скрыт в доме мешок золота…
Глаза Кабра Гвина загорелись жадным блеском.
– Где живет этот купец?
– Достопочтенный господин, доносчику полагается десятая часть…
– Ты ее получишь, – рявкнул Кабр Гвин. – Завтра отведешь нас в этот дом.
– Достопочтенный господин, сегодня ночью купец намерен зарыть сокровище в лесу, и тогда его никому не найти…
– Идем сейчас!
Шествие направилось в таком порядке: впереди капрал вел проводника, крепко держа его за руку, сзади шагал взвод, а позади всех шел наместник.
После получаса ходьбы свернули с проезжей дороги на тропинку, где дуболомы могли идти только по одному. Тропинка привела к речке, через которую было перекинуто бревно. Капрал пропустил проводника вперед. За речкой тропинка сразу поворачивала вправо и круто спускалась на полянку, обрамленную деревьями.
Бревно было скользкое, краснолицый капрал осторожно переступал по нему деревянными ступнями, а Жевун перебежал быстро и ловко. Выйдя на лужайку, капрал раскрыл рот, чтобы позвать исчезнувшего проводника, но в этот момент из кустов со свистом вылетело лассо, петля охватила шею капрала и потащила его вниз.
Капрал, кувыркаясь, выпустил саблю, покатился под откос, и в тот же миг из-за деревьев выскочили несколько Жевунов и утащили его в лес. Чтобы звон бубенчиков не выдал их присутствия, Жевуны сняли шляпы, отправляясь на опасное предприятие. Все было проделано так быстро и ловко, что капрал не успел даже открыть рот.
А у моряка Чарли был в руках уже другой аркан. Зеленый дуболом появился на лужайке – новый взмах лассо, новый пленник у новой группы Жевунов…
В десять минут все было кончено, Кабр Гвин лишился своих защитников. Когда он, еще ничего не подозревая, перебрался по бревну, к нему, прихрамывая, подошел моряк Чарли и с насмешливой улыбкой посмотрел на него с высоты своего роста.
– Ваша песенка спета, господин бывший наместник, – хладнокровно сказал Чарли. – Отдайте ваш кинжал, а то, не ровен час, порежетесь!
Кабр Гвин, выкатив глаза, бешено заорал:
– Дуболомы! На помощь!
– Не зовите зря солдат, они в плену.
Убедившись, что сопротивление бесполезно, Кабр Гвин сдался.
На следующее утро в поместье Према Кокуса, восстановленного в должности правителя, был суд над Кабром Гвином. На обширном дворе собрались сотни мужчин и женщин.
Наиболее ожесточенные Жевуны предлагали казнить предателя, другие стояли за вечное заточение, третьи считали, что следует послать бывшего наместника в горы, в рудники, добывать железную руду.
Слова попросил моряк Чарли.
– А я полагаю, – спокойно начал он, – что надо Кабра Гвина отпустить в Изумрудный город, к его повелителю Урфину Джюсу… Мы его отпустим без солдат, и пусть он один отправляется в Изумрудный город по дороге, вымощенной желтым кирпичом…
Кабр Гвин понял, и его глаза побелели от страха. Он закричал безумным голосом:
– Идти одному через Тигровый лес? Нет, нет, нет! Лучше отправьте меня в рудники, я буду стараться изо всех сил!
Развеселившиеся Жевуны кричали:
– Но мы же тебя отпускаем!
– На съедение саблезубым тиграм?.. Хочу в рудники!
Обезоруженных и связанных дуболомов сложили поленницей во дворе Према Кокуса до того времени, когда придумают, как их использовать.
Элли и ее спутники двинулись в путь. Снова, как и год назад, башмачки Элли застучали по желтым кирпичам твердой дороги, но не волшебные серебряные башмачки, а обыкновенные, козловые, на прочных кожаных подошвах.
И снова шел рядом с Элли огромный Лев и бежал веселый Тотошка, но Страшилу и Железного Дровосека заменяли одноногий моряк Чарли и сидевшая на его плече ворона Кагги-Карр. И были с ними несколько сильных молодых Жевунов, которые несли провизию и вещи путников.
Как были напуганы саблезубые тигры
Жевуны проводили Элли и ее спутников до границ своей страны. Когда остались позади последние фермы и вдоль дороги потянулся угрюмый лес, Жевуны сложили поклажу на дорогу и низко склонились перед Элли.
– Прощай, милостивая госпожа Фея Убивающего Домика! Не сердись за то, что мы не решаемся идти дальше. Но там так жутко, и пустынно, и одиноко…
Жевуны горько заплакали и поставили шляпы на дорогу, чтобы бубенчики своим звоном не мешали им рыдать.
– Прощайте, милые друзья, – ответила Элли. – И перестаньте, пожалуйста, плакать, ведь вы теперь свободны и, надеюсь, навсегда!
– Правда, правда, а мы ведь и забыли об этом.
И Жевуны разразились дружным смехом. Эти простосердечные маленькие люди удивительно быстро переходили от одного настроения к другому.
Когда фигурки Жевунов исчезли за поворотом дороги и смолк мелодичный звон их бубенчиков, путники пошли своей дорогой.
В стороне от дороги на лесной просеке показалась небольшая хижина. Элли узнала ее.
– Это хижина Железного Дровосека! – радостно закричала она. – Здесь мы ночевали со Страшилой, а утром увидели самого Дровосека. Бедняжка стоял под деревом, неподвижный, как статуя, и только мог стонать. Помнишь, Тотошка?
