Дровосек схватил молот, описал им круг над головой и со свистом рассек воздух.
Все ахнули и присели.
– Силенка еще есть, – добродушно молвил Дровосек.
– Пусть поберегутся дуболомы! – сердито сказал Страшила.
Ультиматум
Здесь, где начиналась дорога к Фиолетовому дворцу, армия решила остановиться перед началом боевых действий.
Кагги-Карр хотела было послать на разведку хилого воробья, клевавшего поблизости зернышки, но не решилась доверить ему такое ответственное дело.
– Полечу сама, – сказала она. – Лично выясню, сколько войска прислал сюда Урфин Джюс.
Она собралась лететь, но произведенный Страшилой в фельдмаршалы Дин Гиор задержал ее.
– Надо отправить врагам вызов, – сказал он, расчесывая гребешком длинную бороду.
– Лучше напасть внезапно, – возразила Кагги-Карр. – Внезапность часто решает исход боя.
– Фельдмаршал прав, – вмешался Страшила. – Лучше вызвать неприятеля в поле, иначе он может запереться во дворце, а осада – не такое простое дело, я это знаю по опыту.
– А если Энкин Флед не выйдет сражаться в поле? – спросил начальник штаба Чарли Блек.
– Мы напишем такое письмо, что он выйдет, – заверил фельдмаршал. – Я знаю этого Фледа, он страшно самолюбивый человек.
И вот главнокомандующий и его помощники принялись составлять вызов. Они долго рассуждали и спорили, наконец письмо было написано на бумаге, которая нашлась у Чарли Блека, и Кагги-Карр полетела с письмом в клюве.
Энкин Флед в сотый раз переустраивал свою коллекцию оружия, когда к нему вошла кухарка Фрегоза.
– Господин наместник, – сказала она, – там к вам прела… парле… перлатурман!
– Кто? – заорал потревоженный Флед.
– Ну, я не знаю, – попятилась Фрегоза. – В общем, вас хотят видеть…
– Впустить! – приказал наместник и на всякий случай вооружился острым кинжалом.
Дверь открылась, и в залу важно вошла ворона. Энкина Фледа одолел смех.
– Это ты и есть… тот перал… мантур?
– Прошу прощения, – строго ответила Кагги-Карр, взлетев на стол и опуская возле себя письмо. – Я к вам парламентером от главнокомандующего Дина Гиора.
Слушая ясную и связную речь вороны, Энкин Флед остолбенел. Он так изумился, что даже начал обращаться к вороне на «вы».
– Но вы… послушайте, я ничего не понимаю! Какой главнокомандующий Дин Гиор? Я знаю только армию моего повелителя, могущественного короля Урфина Первого, а ею командует генерал Лан Пирот!
– Прочитайте этот ультиматум, и вы все поймете, – холодно возразила Кагги-Карр и взлетела на шкаф, на всякий случай подальше от наместника.
Энкин Флед развернул бумагу, начал читать и побагровел. Бумага гласила:
Ультиматум
Мы, правитель Изумрудного города Страшила Мудрый и главнокомандующий освободительной армией фельдмаршал Дин Гиор, настоящим предлагаем вам, Энкину Фледу, наместнику так называемого короля Урфина Первого, разоружить ваших солдат и сдать без боя Фиолетовый дворец. В этом случае ваше наказание за измену родине ограничится лишь тем, что вы в течение десяти лет будете дробить камень и мостить дороги в стране Мигунов.
Если вы не примете это крайне выгодное для вас предложение, выходите сражаться в поле. И хотя мы можем выставить против ваших сил одного-единственного бойца, мы все же уверены в победе, так как боремся за свободу против вашего самозваного повелителя, так называемого короля Урфина.
За Страшилу Мудрого и фельдмаршала Дина Гиора подписал Чарли Блек.
Прочитав послание, Энкин Флед долго и насмешливо хохотал:
– Армия! Из одного бойца. Один солдат и куча начальников! И они еще думают победить меня, наместника его величества могущественного короля Урфина Первого! Они имеют нахальство предлагать мне, Энкину Фледу, сдаться и пойти мостить дороги! Ха-ха-ха! Эй вы, ламантерпер! Скажите пославшим вас, что я выйду сражаться в открытом поле, и разобью их, и возьму в плен, и самих заставлю дробить камень!
Кагги-Карр только того и надо было. Она моментально покинула дворец, а наместник вызвал капрала Ельведа и приказал ему построить взвод к бою.
Железный Дровосек ждал врагов на обширной площадке в миле от Фиолетового дворца. Он стоял один, в свободной позе, опустив молот к ноге, и казался не очень грозным противником. Элли с Тотошкой, Страшила, Чарли Блек, Дин Гиор и Фарамант стояли поодаль мирной безоружной группой, только у моряка было наготове лассо.
Смелый Лев спрятался за камнем, его шерсть сливалась с желтым песком, и его нельзя было разглядеть. Он был в засаде на случай какого-либо коварства со стороны Энкина Фледа.
Послышались звуки шагов.
«Топ-топ-топ!» – грохотали по твердой земле деревянные ступни дуболомов.
Солдаты увидели одинокого противника, и их свирепые рожи загорелись торжеством, а глаза из пурпурового стекла кровожадно блестели. Перед взводом шагал рослый краснолицый капрал Ельвед, а сзади всех шел Энкин Флед, наместник, с мечом в одной руке и кинжалом в другой.
Один против одиннадцати
Кухарка Фрегоза подслушала разговор наместника с вороной, весть о том, что дуболомы Урфина Джюса будут сражаться с бойцом освободительной армии, мгновенно разнеслась по окрестностям. За громадными камнями, окружавшими площадку, прятались Мигуны и Мигуньи; отовсюду выглядывали часто мигавшие глаза, с любовью глядевшие на Дровосека, их бывшего правителя.
Энкин Флед тоже узнал Железного Дровосека, и по спине наместника пробежал холодок. Он знал силу Дровосека, но все-таки рассчитывал на победу. Во-первых, у Дровосека не было его топора, во-вторых, он был один против одиннадцати.
Противники сошлись. Ельвед приказал своим солдатам окружить Дровосека и поражать его дубинками, а сам остался позади.
Началась ожесточенная битва. Дубинки ударяли о железное тело Дровосека, и от них получались вмятины на спине, груди, руках. Но эти удары, хотя и опасные, не были смертельными для Дровосека. Зато удары его страшного молота дробили дубовые головы его противников, разбивали на куски их сосновые туловища. Только десять точных ударов нанес врагам Железный Дровосек, и на месте взвода дуболомов лежала груда деревянного лома, годного только в печку для растопки.
Но последний солдат перед тем, как рухнуть на землю, нанес дубиной в грудь Дровосека такой сильный удар, что у него отлетела заплатка, сделанная Гудвином, когда тот вставлял Дровосеку сердце. Дровосек зашатался, и видно было, как болтается внутри красное шелковое сердце. Прежде чем Железный Дровосек опомнился, к нему подкрался сзади капрал Ельвед, который уцелел, так как еще не вступил в битву. Краснолицый капрал подхватил с земли дубину и нанес ужасный удар в спину Дровосеку. Сердце сорвалось и вылетело на песок, спина Дровосека надломилась, он рухнул, успев только прошептать: «Сердце, мое сердце!»
