Под управлением доброго Кокуса Жевунам жилось легко и свободно.
Вернувшись в дом, Урфин заходил по комнате. Филин и медвежья шкура умолкли. Джюс рассуждал вслух:
– Почему Жевунами правит Прем Кокус? Разве он умнее меня? Разве он такой искусный мастер, как я? Разве у него такая же величавая осанка? – Урфин Джюс гордо выпрямился, выпятил грудь, надул щеки. – Нет, Прему Кокусу далеко до меня!
Медвежья шкура угодливо подтвердила:
– Верно, хозяин, у тебя очень внушительный вид!
– Тебя не спрашивают, – рявкнул Урфин и продолжал: – Прем Кокус гораздо богаче меня, это правда! У него большие поля, где работает много людей. Но теперь, когда у меня есть живительный порошок, я могу наделать себе сколько угодно работников, они расчистят лес, и у меня тоже будут поля… Стой! А что, если не работников, а солдат? Да-да-да! Я наделаю себе свирепых, сильных солдат, и пусть тогда Жевуны осмелятся не признать меня своим правителем!
Урфин в волнении забегал по комнате.
«Даже дрянной маленький клоун укусил меня так, что до сих пор больно, – думал он, – а если сделать деревянных людей в человеческий рост, научить их владеть оружием… Да ведь тогда я смогу помериться силами с самим Гудвином…»
Но столяр тут же боязливо зажал себе рот: ему показалось, что он сказал эти дерзкие слова вслух. А вдруг услышал их Великий и Ужасный? Урфин вжал голову в плечи и ожидал, что вот-вот его поразит удар невидимой руки. Но все было спокойно, и у Джюса отлегло на душе.
«Все-таки надо быть поосторожнее, – подумал он. – На первое время достаточно с меня Голубой страны. А там… там…»
Но он даже мысленно не решился простирать свои мечты дальше.
…Урфин Джюс знал красоту и богатство Изумрудного города. В молодости ему довелось побывать там, и воспоминания не покидали его до сих пор.
Урфин видел там удивительные дома: у них верхние этажи нависали над нижними, и кровли противостоящих домов почти сходились над улицами. На мостовых всегда было сумрачно и прохладно, туда не проникали жаркие лучи солнца. В этом сумраке неторопливо прогуливались обитатели города, все в зеленых очках. Таинственным светом сияли изумруды, вкрапленные не только в стены домов, но даже между камнями мостовых…
Столько сокровищ! Волшебник не содержал для их охраны многочисленную армию – все войско Гудвина состояло из одного-единственного Солдата, которого звали Дин Гиор. Впрочем, зачем нужна была Гудвину армия, если одним своим взглядом он мог испепелить полчища врагов?
У Дина Гиора была одна забота – ухаживать за своей бородой. Ну, уж это была и борода! Она тянулась до самой земли, Солдат расчесывал ее с утра до вечера хрустальным гребешком, а иногда заплетал ее, как косу.
По случаю дворцового праздника Дин Гиор показывал на площади солдатские приемы на потеху собравшимся зевакам. Он так ловко управлялся с мечом, копьем и щитом, что привел в восторг зрителей.
Когда парад кончился, Урфин подошел к Дину Гиору и спросил:
– Достопочтенный Дин Гиор, не могу не высказать вам свое восхищение. Скажите, где вы изучали эти премудрости?
Польщенный Солдат ответил:
– В старое время в нашей стране часто бывали войны, об этом я прочитал в летописи. Я разыскал старинные военные рукописи, где рассказано, как начальники учили солдат, каковы были воинские приемы, как отдавались приказы. Я усердно изучил все это, применил на деле… и вот результаты!..
Чтобы вспомнить военные приемы Солдата, Урфин решил заняться с деревянным клоуном.
– Эй, клоун! – закричал он. – Где ты?
– Я здесь, хозяин, – отозвался писклявый голос из-за сундука. – Ты опять будешь драться?
– Вылезай, не бойся, я не сержусь на тебя. И кстати, раз уж ты ожил, я дам тебе человеческое имя: отныне ты будешь называться Эот Линг.
Эот Линг выбрался из своего убежища.
– Сейчас я посмотрю, на что ты способен, – сказал Урфин. – Маршировать умеешь?
– А что это такое, хозяин?
– Зови меня не хозяином, а повелителем! Я это и тебе говорю, шкура!
– Слушаюсь, повелитель! – в один голос ответили клоун и медвежья шкура.
– Маршировать – это значит ходить, отбивая шаг, поворачивать по приказу направо и налево или кругом.
Этот Линг оказался довольно сообразительным и перенимал солдатскую науку быстро, но он не мог взять деревянную саблю, выстроганную Урфином. У клоуна не было пальцев, а кисти просто заканчивались кулаками.
– Придется моим будущим солдатам делать гибкие пальцы, – решил Урфин Джюс.
Ученье продолжалось до самого вечера. Урфин устал командовать, но деревянный клоун был все время свеж и бодр, он не показывал никаких признаков утомления. Конечно, этого и следовало ожидать: разве может уставать дерево?
Во время урока медвежья шкура с восхищением глядела на своего повелителя и шепотом повторяла все его приказы. А Гуамоко презрительно щурил желтые глаза.
Урфин был в восхищении. Но теперь им овладела тревожная мысль: вдруг у него украдут живительный порошок? Он закрыл дверь на три засова, заколотил чулан, где стояли ведра с порошком, и все же спал тревожно, просыпаясь при каждом шорохе и стуке.
Можно было раздать Жевунам взятые у них железные противни, которые теперь были не нужны столяру. Джюс решил свое новое появление в Когиде обставить торжественно. Тачку он переделал в тележку, чтобы запрягать в нее медвежью шкуру. И тут он вспомнил подслушанный разговор шкуры с филином.
– Послушай, шкура! – сказал он. – Я заметил, что ты слишком легка и неустойчива на ходу, и потому решил набить тебя опилками.
– О, повелитель, как ты мудр! – в восторге завопила простодушная шкура.
В сарае Урфина опилок накопились груды, и набивка прошла быстро. Закончив ее, Джюс задумался.
– Вот что, шкура, – сказал он. – Я тоже дам тебе имя.
– О, повелитель! – радостно вскричала медвежья шкура. – И это имя будет такое же длинное, как у филина?
– Нет, – сухо ответил Джюс. – Наоборот, оно будет коротким. Ты будешь называться Топотун, медведь Топотун.
Добродушному медведю новое имя очень понравилось.
– Как здорово! – воскликнул он. – У меня будет самое звучное имя в Голубой стране. То-по-тун! Пусть-ка теперь филин попробует задирать передо мной нос!
Топотун грузно затопал из сарая, радостно ворча:
– Вот теперь, по крайней мере, чувствуешь себя настоящим медведем.
Урфин запряг Топотуна в тележку, взял с собой Гуамоко и клоуна и с большим шиком въехал в Когиду. Железные противни грохотали, когда тележка подпрыгивала на кочках, и пораженные Жевуны сбегались толпами.
