Книга Птицы, звери и родственники, страница 44. Автор книги Джеральд Даррелл

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Птицы, звери и родственники»

Cтраница 44

– Вот это да! – сказала Марго. – Вот это да! Он танцует!

– Пусть он танцует как целый кордебалет, – сказал Ларри, – но чтобы ноги его здесь не было!

Я забросил кусок торта Павло в пасть, и тот с жадностью проглотил его.

– А он и в самом деле довольно милый, – сказала мама, надевая очки и с любопытством взирая на медведя. – Помнится, когда-то у моего брата в Индии была медведица – очень милое существо!

– Нет! – сказали в один голос Ларри и Лесли. – Он здесь не останется.

Я сказал, что это в любом случае невозможно, так как хозяин отказывается его продать.

– И на том спасибо, – молвил Ларри.

– Так потрудись отвести его владельцу. Или, может, ты хочешь напоследок заставить его потанцевать на столе, как в кабаре?

Взяв еще кусок торта в качестве отступного, я снова продел палец в кольцо на наморднике у Павло и повел его вон. Пройдя полпути по оливковой роще, я встретил его отчаявшегося хозяина.

– Ах, вот ты где! Ах, вот ты где, проказник! А я уже голову потерял, куда ты подевался! А знаешь, он от меня никогда раньше не бегал, потому я его и не привязываю. Видно, ты ему понравился!

Я честно признался цыгану, что Павло мог увязаться за мною только из-за шоколадок.

– Уф! – сказал цыган. – Гора с плеч! А я-то боялся, что он ушел в деревню. Тогда хлопот с полицией не оберешься.

Я с неохотой передал Павло цыгану и долго смотрел, как Человек и Зверь возвращались к своей стоянке под деревьями. Проводив взглядом своего любимца, я зашагал домой с некоторым трепетом – хотя в том, что Павло увязался за мною, я был не виноват, в прошлом в моем поведении имели место моменты, ныне сработавшие против меня. Мне пришлось долго убеждать семью, что на сей раз вина была не моя.

На следующее утро, по-прежнему с мыслями о Павло, я покорно отправился в город – как делал каждое утро – к моему наставнику Ричарду Кралефски. Кралефски был гном гномом, с небольшим горбом на спине и огромными серьезнейшими янтарными глазами; он терпел неимоверные муки в попытке чему-то меня научить. У него было два неоценимых качества: первое – глубокая любовь к естествознанию (весь мезонин его дома был отдан в распоряжение множества разнообразных канареек и прочих птиц), а второе-то, что он (правда, не все время) жил в мире грез, где всегда чувствовал себя героем. Он постоянно рассказывал мне о приключениях, пережитых в воображении. В этих приключениях его неизменно сопровождала некая безымянная особа, называемая просто Леди.

Первая половина утра посвящалась математике, и поскольку голова моя была полна мыслями исключительно о Павло, я продемонстрировал еще большую тупость, чем обычно; педагог мой был в ужасе, ибо до сего момента пребывал в уверенности, что уже определил глубины моего невежества.

– Милый мальчик, ты просто не желаешь сосредоточиться сегодня, – сказал он серьезно. – Похоже, ты не в состоянии постичь простейших вещей. Может, ты просто подустал? Сделаем небольшой перерывчик, а?

Кралефски обожал эти маленькие перерывчики, а обо мне и говорить не приходится. В таких случаях он отправлялся на кухню и приносил оттуда две чашки кофе и немного печенья; мы усаживались, довольные друг другом, и он принимался рассказывать колоритнейшие истории своих воображаемых приключений. Но в это утро такой возможности ему не представилось. Едва мы устроились поудобнее и принялись потягивать кофе, я взял слово и поведал ему о медведе по кличке Павло и его хозяине – цыгане с Говорящей Головой.

– Вот это да! – воскликнул мой собеседник. – И такое встречается в нашей оливковой роще? Ты, должно быть, здорово удивился.

Его глаза остекленели, и он снова погрузился в мечты, глядя в потолок и держа свою чашку так, что кофе проливался на блюдце. Очевидно, мой интерес к медведю всколыхнул в его мозгу поток мыслей. С тех пор как я последний раз слушал очередной выпуск его воспоминаний, прошло уже несколько дней, и я с нетерпением ждал, что же будет дальше.

– В молодости, – начал Кралефски, внимательно поглядывая, слушаю ли я, – я был в некотором роде вертопрахом, повесой. То и дело попадал в какую-нибудь историю.

Вспоминая об этом, он похихикивал и стряхивал с жилетки крошки печенья. Глядя на его изящные, ухоженные руки и огромные кроткие глаза, трудно было представить его в роли вертопраха, но, из чувства долга, я попробовал.

– Одно время я даже думал поступить в цирк, – сказал он с видом человека, сознающегося в детоубийстве. – Помню, как к нам в деревню приехал большой цирк, и я не пропускал ни одного представления. Ни одного представления! Я так сдружился с циркачами, что они даже научили меня кое-каким из своих трюков. Они говорили мне, что упражнения на трапеции у меня получаются блестяще.

Он застенчиво поглядел на меня, ожидая, как я это восприму. Я кивнул с серьезным видом, как будто мысль о Кралефски, выполняющем упражнения на трапеции в усыпанном блестками трико, не казалась мне смешной.

– Еще печенья? – спросил он. – По-моему, оно превосходное! Я тоже с удовольствием возьму.

Я жевал печенье и терпеливо ждал, что он скажет дальше.

– Итак, – продолжил он, – неделя пролетела как один день, и вот настал вечер заключительного представления. Я не забуду его ни за что на свете. Со мной была Леди, моя юная подруга, которая жаждала увидеть представление. Как она смеялась, глядя на клоунов! Знала бы, какой ужас ей вскоре предстояло увидеть!

Он вынул из кармана изящно надушенный платочек и вытер пот со лба. Видно, он слегка переволновался, как это бывало всякий раз, когда он доходил до кульминации своей истории.

– Последним номером, – продолжал он, – был укротитель львов. – Кралефски сделал паузу, чтобы я в полной мере осознал сказанное. – У него было пять хищников. Могучие нубийские львы с черными гривами, только что из джунглей, как он мне рассказывал. Мы с Леди сидели в первом ряду, откуда лучше всего было видно арену. Ты знаешь, что перед выступлением укротителя хищников на арене всегда монтируют клетку? Так вот, в самой середине выступления одна из секций, которая была недостаточно закреплена, упала внутрь и, к нашему ужасу, прямо на дрессировщика, лишив его сознания.

Он снова сделал паузу, нервно глотнул кофе и еще раз вытер лоб.

– Что было делать? – риторически вопросил он. – Мы с Леди против пяти могучих рычащих львов. Я лихорадочно соображал. Я должен совершить подвиг и спасти ее! Схватив свою трость, я выскочил на арену и шагнул в клетку.

Я слегка заохал от изумления.

– За неделю, что я посещал цирк, я успел тщательно изучить метод укротителя и теперь благодарил за это свою счастливую звезду. Рычащие звери, сидевшие на тумбах, возвышались надо мной, но я смотрел им прямо в глаза. Да, человеческий глаз, знаешь ли, имеет огромную власть над животными! Я медленно переводил взгляд с одного на другого, глядя каждому прямо в глаза и указывая на каждого своей тростью. Так я взял их под контроль и медленно, шаг за шагом, заманил их с арены обратно в клетку. Страшную трагедию удалось предотвратить!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация