А потом шустрая машина остановилась и из кабины выскочил взъерошенный Рома Савельев, и еще – Костя Чистяков, как всегда улыбающийся.
И Юлька немного расслабилась.
Савельев с ходу налетел на нее, обнял, приподнял.
– Ну Юлька! Ну отчаянная!
Она тоже улыбалась, хотя улыбка пряталась под шлемом и никто не мог ее увидеть.
– Ты цела хоть?
Юлька кивнула. «Если бы не шлем, он точно бы меня расцеловал, – подумала она. – Хороший он, Ромка…»
– Рома, – спокойно сказал Чистяков. – Полюбопытствуй…
Савельев отпустил Юльку и обернулся к нему. Юлька тоже взглянула – прямо на них неслась троица оставшихся истребителей. Низко-низко, стелясь над самыми пучками степных ковылей.
И тогда, ни слова не говоря, Савельев ринулся к сидящему чужому истребителю.
– Куда? – растерялась Юлька; она невольно пробежала метров десять за ним, пока не споткнулась о тело убитого чужого. Рядом возник Чистяков.
Савельев ловко вспрыгнул на плоскость истребителя, заглянул в открытый люк на макушке выпуклой кабины, и скользнул внутрь, как ныряльщик. Во вражеский корабль. Люк был узкий, и Савельев едва протиснулся.
Тройка истребителей сократила расстояние вдвое. Они неслись над степью правильным треугольником на одной высоте – метрах в десяти над землей. Неслись точно в лоб сидящему собрату.
Юлька подняла бласт, сразу начавший казаться маленьким, немощным и жалким. Но выстрелить не успела – что-то ослепительно блеснуло и передний из истребителей вдруг исчез в синей вспышке. Оставшиеся чужаки зацепили это сияние лишь краями плоскостей, но и этого хватило: они мгновенно утратили стройность полета, перевернулись и парой огненных болидов вонзились в степной суглинок. Юльку и Чистякова сшибло в траву короткой и мощной воздушной волной.
А потом стало тихо.
Юлька приподняла голову – Рома Савельев стоял на плоскости севшего истребителя и пристально разглядывал место падения одного из болидов. Чистяков сидел на корточках над трупом пилота-инопланетянина. А рядом с вездеходом неподвижно стоял рослый парень с отвисшей челюстью, от которого за версту разило какой-нибудь глухой заимкой вдали от цивилизации. На руках парень держал ребенка – мальчишку.
Юлька тоже поглядела на пилота, которого сама же недавно и подстрелила.
Пилот был заметно меньше человека, не выше метра. Птичью голову прикрывал прозрачный шлем; серый свободный комбинезон, весь в складках, прожжен импульсом бласта. Плоть в месте попадания запеклась черной коркой. Юлька поморщилась, но взгляд не отвела. Обувь казалась смешной – похоже, ноги у чужака устроены совсем иначе, чем у людей. К поясу пристегнута продолговатая штуковина, похожая на оружие. Чужак даже не пытался взять штуковину в руки – да и не мог он этого сделать, потому что руки явно служили ему и крыльями тоже, а в полете, наверное, не очень-то постреляешь. Но зачем он, дурень, полез наружу прямо под ствол юлькиного бласта? Зачем? Мог ведь сжечь из корабельного оружия, а в мощи последнего все недавно могли убедиться. Мог – и не сжег. Значит, Юлька была нужна чужаку живой?
– Давайте-ка убираться отсюда, – негромко сказал Чистяков. Савельев прыгнул с плоскости на траву и трусцой приблизился.
– Е-мое! – сказала Юлька. Сначала она хотела кое-что произнести по-немецки, но потом передумала и ограничилась емким русским «Е-мое». – Как ты сумел выстрелить по ним, Рома?
Тот передернул плечами.
– Эй! – напомнил о себе Чистяков. – В вездеходе поговорите. Пошли.
Юлька с сомнением оглянулась на вражеский истребитель, похожий не то на огромную детскую игрушку, не то на гигантское украшение.
– Даже и не думай, – проворчал Савельев. – Если пальнуть из этой штуки еще можно, то поднять в воздух – вряд ли. Чужая она.
Юлька вздохнула. Иногда ей начинало казаться, что Савельев может все. Но это ей только казалось, потому что сам Савельев всегда развеивал напрасные надежды.
И она послушно направилась к вездеходу.
– Эй, деревня! – рявкнул на парня с ребенком Чистяков. – Садись!
Парень послушно нырнул в кабину.
Чистяков зачем-то взял с собой убитого инопланетянина. Затолкал его в багажник, и, бросив Юльке: «Подвинься…» устроился рядом. За руль сел Савельев.
«Как бы остальные истребители не вернулись», – озабоченно подумала Юлька и вездеход тронулся.
Как много произошло за какие-то двадцать минут! Потеря звездолета. Первый прыжок. Убитый инопланетянин. Встреча со своими.
Юлька чувствовала, что теряет способность удивляться. Вообще теряет способность к проявлению эмоций – наверное, она подошла к некоему пределу, за которым сознание перестает воспринимать окружающее как реальность.
И вправду, происходящее казалось скорее сном. Но таким сном, в котором испытываешь реальную боль и где вполне можно умереть.
А значит – нужно сражаться, даже не удивляясь. Оставаться холодной и спокойной, но всегда помнить: от этого сна можно и не очнуться.
Вездеход вгрызался в потревоженный прохождением чужого звездолета степной воздух. Савельев гнал на северо-запад, к карстовому буйству Ворчливых Ключей. Чужие истребители так и не вернулись, а крейсер-диск давно исчез за горизонтом.
17. Михаил Зислис, ополченец, Homo, планета Волга.
Первую волну чужих они благополучно перестреляли. Из кустов. Зислис все больше склонялся к мысли, что воины из зелененьких никакие. На своих могучих кораблях они еще чего-то стоили, а в качестве пехоты являлись скорее пушечным мясом, чем боевыми единицами. Яковец, Веригин и Зислис, а также невидимые им стрелки справа и слева раз за разом палили из бластов, едва залегшие в траве чужаки пытались встать и перебежать вперед. После каждой такой перебежки на ноги поднималось на три-четыре инопланетянина меньше.
Зислис недоумевал. Зачем они лезут под выстрелы? Почему не пытаются стрелять сами? Почему не используют корабли? Да пусти над укрытиями патруля один-единственный штурмовик на бреющем, он же всех защитников с черноземом перемешает! Но корабль чужих прошел у них над головами всего один раз – обдал порывом прохладного ветра, и сгинул в направлении города. Даже не выстрелил ни разу.
Сначала Зислис палил наудачу, не глядя. Только поднималась полупрозрачная фигура из травы, сразу давил на спуск. А потом решил рассмотреть чужаков получше. Внешне инопланетяне очень напоминали ходячие скелеты с очень толстыми костями. В принципе, они были антропоморфными, по крайней мере имели две руки, две ноги и голову. Но в их телах насчитывалось больше десятка сквозных отверстий – в самых неожиданных местах, как то в груди или в области таза. Непохоже, чтобы чужаки носили какую-нибудь одежду, но они явно пользовались каким-то волновым камуфляжем и полупрозрачными казались не зря. Вообще, чужаки скорее смахивали на рукотворные конструкции из повторяющихся продолговатых блоков. Все были вооружены короткими толстыми палками с изогнутым стержнем посредине.
