– Назначь на границе. В Сырне вон. Если поймешь, что хочешь воевать вместе с ней, то договоритесь, а если нет – Сырня город не совсем наш…
– Я хочу, чтобы ты был князем…
Вадун взял ее лицо в свои руки, заглянул в глаза:
– Ты знаешь, что твой отец никогда не пойдет на это.
– Он уехал далеко…
– Ты не переступишь его запрет в его отсутствие.
Девушка вдруг схватила воина за руку:
– Но он не запрещал мне любить тебя!
– Как можно запретить любить?
– И быть твоей тоже не запрещал.
Это было жестоко, она знала, что он никогда не сделает ей больно или плохо, но сама подталкивала любимого к тому, чтобы переступил черту. Он снова заглянул в глаза и понял, что должен переступить, чем бы это ни закончилось и чего бы ни стоило. Его руки обняли такое желанное и недоступное тело, но княжна не сопротивлялась…
Губы нашли губы, пальцы сняли шапочку, прикрывавшую волосы, когда она ездила куда-то одна, освобожденные от головного убора, они покрыли всю спину Нарчатки. Девушка даже тихо застонала. Разрушились все преграды, поставленные ее происхождением, отказом отца на такое замужество, отошли куда-то далеко-далеко страхи из-за возможных пересудов… Во всем огромном мире остались только эти двое, так желавшие друг друга.
Очнувшись позже в его объятиях, Нарчатка прошептала:
– Спасибо. Я ни о чем не жалею.
Губы Вадуна только дрогнули. Не пожалела бы потом…
Через некоторое время перед ним была уже властная, сильная княжна. И по ее взору, по тому, как легко взлетела в седло, Вадун понял, что она приняла решение.
– Я дам тебе людей последить за русскими и назначу встречу женщине в Сырне, ты прав. – И вдруг наклонившись из седла, тихо добавила: – Я еще приеду…
Он смотрел вслед своей любимой и думал о том, какой ей выпал тяжелый жребий и что он ничем помочь не может. Нарчатка должна сама выбрать, с кем ей быть и против кого воевать. Что бы она ни выбрала, Вадун будет рядом, даже если ее выбор не будет верным.
Они проследили за русской дружиной, которую водила девушка. И даже назначили ей встречу в Сырне.
Нарчатка сделала свой выбор, он шел вразрез с решением отца, но это же был ее, а не каназора Пуреша выбор.
Она снова ехала, а потом пробиралась сквозь лесную чащу к избушке колдуньи Кевены. Но на сей раз у края леса дожидались две лошади.
Колдунья уже ждала, она критически оглядела Вадуна и хмыкнула:
– Хорош! Вылитый Тёкшонь.
Нарчатка обрадовалась:
– Похож? Мне говорили, что похож.
– Твоему отцу все равно. Но ты не за тем пришла. В любви тебе мой совет не нужен. Ты выбрала дружбу с русской?
– Дружбу? Не знаю, пока просто предложила встретиться.
– Ты правильно сделала.
– Скажи… Ты говорила, что Пургаз позвал на помощь духов предков… А мы можем это сделать?
Кевена вскинула голову, разгибаясь:
– Хочешь попросить помощи? Женщине этого делать нельзя, хоть ты и воин, но…
– А Вадуну?
Старуха едва заметно усмехнулась:
– Хитрая… Ему можно. Пойдем со мной. А ты сиди здесь и жди. Спокойно сиди, ждать долго придется.
Нарчатка смотрела вслед ушедшему со старухой Вадуну и думала о том, правильный ли путь выбирает. Душа подсказывала, что правильный, а ее-то и надо слушать в первую очередь.
Что происходило на капище, куда увела колдунья Вадуна, Нарчатка так и не узнала. Видно, они договорились еще встретиться, но рассказывать не стали, и девушка поняла, что спрашивать не стоит. Один совет дала Кевена:
– Лошадь свою береги. Если у тебя будет другая – погибнешь.
Жутковато, но Нарчатка не была слабой.
Зато позже Вадун сказал, что духи помогут.
Теперь предстояла встреча с русской девушкой и ее дружиной.
Сырня
Но сколько бы ни длилась зима, закончилась и она. Весной я по-настоящему радовалась, одного за другим встречая своих ратников, вернувшихся из родных мест. Пусть не вся, но рать собиралась снова. Если еще поможет Пургаз, то будет вполне ничего. Берегись, Батый!
Пока мы были на самом краю степи, почти в землях мокши, и сами мокшане за нами явно следили. Понятно, кому понравятся военные сборы, назначенные у него в прихожей? Но когда от мокшанской правительницы Нарчатки вдруг приехал воин и предложил встретиться с ней в городе Сырня, я призадумалась.
Мокша дружат с монголами, а отец этой самой Нарчатки даже ушел вместе с дружиной с монгольским войском на запад, об этом нам уже сообщил Пургаз. Чего ждать от этой встречи? Не ловушка ли? Заманят и побьют.
Но глаза приехавшего от княжны воина, назвавшего имя Вадун (мне тут же объяснили, что это коршун, хотя не похож), почему-то внушали доверие. Я не могла объяснить, но нутром чувствовала, что этот человек не лжет, Нарчатка не желает нам зла и действительно хочет познакомиться.
Вадун подтвердил мои мысли:
– Каназор Пуреш и его сын Атямас ушли с дружиной вместе с монголами на запад, но это только чтобы увести их от наших земель. Нарчатка не желает сидеть спокойно, когда у ее границ или на ее земле будут биться с ее врагами. В Сырне вас не ждет засада.
Вятич подтвердил: парень чист, у него светлая душа, и он не обманывает. В Сырню можно ехать.
На том и договорились, назначив день встречи. Осталось выяснить, где эта самая Сырня. Но тут нашлись знатоки среди наших, вернее, тех, кто был с нами по распоряжению Пургаза нам в помощь. Сырня оказалась на границе земель мокши и буртасов. Осталась целой просто потому, что монголам было не с руки отклоняться к ней, а Пуреш предпочел заплатить и поставить монголам воинов.
Вот дилемма! Я вспомнила рассказы Пургаза о Пуреше, каназор сначала дружил с великим князем Юрием Всеволодовичем, причем против самого Пургаза, потом переметнулся к монголам, почувствовав их силу, и откупился от них. Ясно же, чем откупился – и сам в Батыево войско пошел, и небось дорожку на Рязань попрямей да поудобней показал.
Теперь Пуреш и вовсе отправился с монголами на запад, а оставшаяся править за него дочь предлагает познакомиться, чтобы что… действительно заманить нас в ловушку и доложить Батыю, что папина радость выполняет его наказы? Теоретически яблоко от вишенки далеко не падает, но всякие бывают выверты в природе… Жизнь, она непредсказуема, в этом я уже успела убедиться.
– Бывает, что и медведь летает, только кто ж видал, чтобы он летал… – пробормотала я услышанную когда-то от Анеи пословицу.
– Настя, Вадун не лжет.
– Вадун, может, и не лжет, а вот его хозяйка Нарчатка?
