– Там тоже стоит памятник. Но я… мы посчитали, что это такое
чудесное место… и решили поставить небольшой знак в память о вас.
Она помолчала, не зная, заметил ли Джордан, что полянка
расчищена и вокруг высажены цветы, но, не дождавшись ответа, весело добавила:
– Вы не замечаете здесь никаких перемен? Джордан огляделся,
равнодушный к безмятежной красоте, созданной руками Александры.
– Нет. А разве что-то изменилось?
Александра закатила глаза в притворном отчаянии:
– Ну как вам не стыдно! Не обратить внимания на такой
чудесный цветник!
– Цветник! – воскликнул он без особенного интереса. – Да,
теперь я вижу.
Он отвернулся, но Александра не желала сдаваться:
– Вы хорошо разглядели? Скажите, не оборачиваясь, какого они
цвета. Джордан насмешливо покачал головой и, взяв ее под руку, повел к дому.
– Желтые? – немного подумав, объявил он.
– Розовые и белые.
– Почти угадал, – пошутил Джордан. Но по пути домой
почему-то впервые заметил, что розы, обильно цветущие на ухоженных клумбах,
разделены по оттенкам и нежно-розовые напоминают о губах Александры. Слегка
смущенный столь не присущей ему чувствительностью, которую она пробуждала в
нем, Джордан посмотрел на ее склоненную головку. Однако следующая мысль
оказалась еще более постыдно-сентиментальной: до его дня рождения осталось
меньше недели. Интересно, обратила ли она внимание на дату, когда они стояли у
плиты?
Видение Александры, которая будит его поцелуем и поздравляет
с днем рождения, согрело сердце Джордана, и ему неожиданно страстно захотелось,
чтобы она запомнила число и хоть каким-нибудь пустяком дала знать, что он ей
небезразличен.
– Я старею, – осторожно заметил он.
– Угу, – рассеянно согласилась Александра, в свою очередь
настолько увлеченная ослепительно прекрасной, неотразимо манящей идеей, что
буквально горела желанием поскорее все обдумать и привести план в исполнение.
Очевидно, понял Джордан с разочарованным вздохом, она знать
не знает и совершенно не интересуется, когда у него день рождения, а он со
своими намеками выглядит зеленым, потерявшим голову юнцом, жаждущим получить
доказательство любви от предмета страсти.
Как только они вошли в переднюю, Джордан сразу направился в
кабинет, намереваясь вызвать управляющего, но Александра остановила его:
– Милорд!
– Джордан, – коротко поправил он.
– Джордан, – повторила она, улыбаясь так чарующе, что ему
захотелось сжать ее в объятиях, – вы не забыли о завтрашнем пикнике на берегу
ручья?
Дождавшись, пока он кивнул, Алекс добавила:
– Мне нужно сделать несколько визитов: миссис Литл, жена
егеря, недавно родила мальчика, и я должна принести ей подарок. Кроме нее, есть
и другие. Не лучше ли нам встретиться у реки?
– Прекрасно.
Встревоженный и раздраженный постоянно растущим желанием
быть рядом с женой, Джордан намеренно не присоединился к ней за ужином и не
пришел в ее спальню ночью. Вместо этого он лежал в своей огромной постели,
подложив руки под голову, глядя в потолок и вынуждая себя оставаться на месте.
Он не спал до самого рассвета, мысленно переделывая покои Александры.
Нужно, чтобы у нее была просторная, отделанная мрамором
ванная комната, великодушно решил он. И гардеробная очень скромна, она должна
быть куда больше. Конечно, если осуществить все это, места для кровати в
спальне не останется.
Слабая, но удовлетворенная улыбка заиграла на губах
Джордана, и он наконец закрыл глаза. Он позволит ей спать в его постели! В
конце концов, никакая жертва во имя прогресса не может быть слишком велика!
Глава 28
Сердце Александры пело от счастья. Ей все-таки удалось
осуществить часть своих замыслов, и всего за одно утро!
Она въехала на поляну и спешилась. Джордан стоял на берегу
реки и, очевидно, в глубокой задумчивости смотрел на воду. Она, однако, не
чувствовала ни тревоги, ни угрызений совести по поводу того, что вновь
ослушалась мужа и поехала к Тони. Джордан, конечно, не будет возражать, когда
узнает все!
Бесшумно ступая во высокой траве, она нерешительно подошла к
мужу. Радость боролась в ней со смущением – ведь Джордан не проявил ни
малейшего желания увидеть ее вчера. Почему-то уверенная, что он охладел к ней
именно в ту минуту, когда они возвращались с прогулки, Алекс поколебалась, но
тут же презрела благоразумие. Она любит Джордана и намерена научить его любить
и смеяться – искренне, всей душой!
Женщина приблизилась к мужу, встала на носочки и закрыла ему
руками глаза. Однако Джордан, видимо, услышал ее шаги, потому что не испугался
и даже не пошевелился.
– Ты опоздала, – шутливо упрекнул он.
– Быстро, – потребовала Александра, – скажите, какие цветы
растут на том холме, куда вы смотрели?
– Желтые, – немедленно объявил он.
– Белые, – вздохнула она, отнимая руки.
– Я буду твердить одно и то же и в конце концов обязательно
угадаю, – сухо пообещал он.
Александра в деланном отчаянии покачала головой и
направилась к расстеленному на берегу одеялу.
– Вы самый бесчувственный человек на свете! – заявила она.
– Это правда? – вскинулся Джордан, сжимая ее плечи и
притягивая к себе. Горячее дыхание опалило ее висок. – И ты действительно
считаешь меня холодным, Александра? Александра напряглась, остро сознавая
неотразимо чувственное притяжение этого сильного тела.
– Нет, совсем нет, – дрожащим голосом выговорила она,
страшась постыдного желания обнять его и спросить, почему он не пришел прошлой
ночью. Изо всех сил стараясь подавить непрошеное вожделение, она встала на
колени и быстро принялась вынимать провизию из корзинок.
– Ты так голодна? – поддразнил он, садясь рядом.
– Ужасно, – солгала Александра, понимая, сейчас он ее
поцелует, и стараясь взять себя в руки. Одно дело – весело пререкаться с ним и
пытаться установить что-то вроде взаимного понимания; это вполне позволительно.
Но ни в коем случае нельзя дать ему понять, что она готова упасть в его
объятия, едва он захочет поцеловать ее. Кроме того, она имеет полное право
обижаться – вчера вечером он совсем о ней забыл!
И Александра продолжала так старательно расставлять посуду,
словно от этого зависела ее жизнь.
