– Слава Богу! – вскричала Александра, вне себя от радости,
бессознательно сжимая ледяную руку герцогини. Но следующие слова кинжалом
вонзились в грудь девушки, опрокинув ее надежды в самые глубины ада.
– Четыре дня назад, – сдавленно продолжал министр, –
«Ланкастер» вступил в бой с французским кораблем «Версаль». Другой наш корабль,
«Карлайл», еле-еле пришел в порт, под прикрытием тумана, покореженный после
схватки с американцами. Не имея возможности прийти на помощь, капитан
«Карлайла» наблюдал за битвой через подзорную трубу. Когда бой был окончен,
«Версаль» едва держался на воде…
– А «Ланкастер»?! – вскрикнула Александра. Сэр Джордж
откашлялся.
– Мой печальный долг уведомить вас, что судно пошло ко дну
вместе со всей командой, включая его светлость герцога Хоторна.
Комната завертелась перед глазами Александры, из груди
вырвался вопль, и она прикрыла рукой рот не отрывая взгляда от искаженного
мукой лица герцогини. Та покачнулась, и Александра мгновенно обняла плачущую
женщину, укачивая ее как ребенка, гладя по спине, шепча бессмысленные нежные
слова, не замечая, что сама неудержимо рыдает.
Словно издалека, она услышала, как Брэдбери зовет доктора, и
смутно осознала, что кто-то, кажется Рамзи, осторожно отстраняет ее от
герцогини и ведет по ступенькам.
Глава 13
Кошмары преследовали Александру до самого пробуждения. Она
металась, пытаясь избавиться от ужасного сна, в котором очутилась на церковном
дворе в окружении надгробий, и каждое носило имя ее отца, деда или мужа.
Наконец она перевернулась на спину и попробовала разлепить
налитые свинцовой тяжестью веки. Когда это в конце концов удалось, она
пожалела, что вернулась к реальности. Голова раскалывалась, будто в нее
вонзился боевой топор; солнечный свет, льющийся в окна, раздражал глаза.
Поморщившись, она отвернулась, и ее взгляд упал на тощую женщину в черной
униформе, накрахмаленном белом переднике и чепце, дремлющую в кресле. Наверное,
это горничная…
– Почему вы здесь? – прошептала она неузнаваемо слабым,
прерывистым голосом. Но горничная продолжала похрапывать, и Александра, с
трудом приподняв голову, увидела на столике у кровати бутылку, стакан и ложку.
– Что это? – спросила она, на этот раз громче. Усталая
служанка встрепенулась и, заметив, что глаза Александры открыты, вскочила.
– Опий, миледи, и доктор велел вам поесть, как только
проснетесь, Я мигом принесу поднос с завтраком.
Слишком сонная, чтобы осознать происходящее, Алекс
облегченно прикрыла глаза, а когда открыла их снова, на столике уже красовался
поднос, а солнце поднялось гораздо выше. По-видимому, день был в самом разгаре.
Перед глазами девушки все плыло, голова кружилась, но спать больше не хотелось.
Горничная теперь бодрствовала и сейчас с тревогой смотрела
на хозяйку.
– Господи, вы спали как убитая, – выпалила она, но тут же
зажала рукой рот и в ужасе расширила глаза.
Александра с любопытством уставилась на нее и неуклюже села,
откинувшись на подушки. Горничная немедленно поставила ей на колени поднос, на
котором, согласно обычаю, рядом с блюдами лежали красная роза и свежая газета.
– Почему мне давали опий? – поинтересовалась Александра,
раздраженная собственной невнятной речью и неспособностью сосредоточиться.
– Так доктор велел.
Девушка недоуменно нахмурилась и машинально задала вопрос,
который неизменно повторяла каждое утро:
– Сэр Джордж уже…
Нестерпимая боль пронзила тело и вырвалась из горла
мучительным стоном – воспоминание о вчерашнем приезде Брэдберна всплыло с
ужасающей ясностью. Девушка тряхнула головой, словно пытаясь прогнать звучавшие
в мозгу несвязные фразы:
…печальная обязанность сообщить… пошел ко дну вместе со всей
командой… скорее за доктором… власти уведомлены… Рамзи, уложите ее в постель…
– Нет! – завопила Александра, отворачиваясь, но взгляд ее
упал на огромные буквы газетного заголовка.
– Что случилось, миледи? О чем тут говорится? – испуганно
повторяла горничная, непонимающе уставясь на слова, которых не могла прочесть.
Зато Александра понимала каждое. В некрологе говорилось, что
Джордан Эддисон Мэттью Таунсенд, двенадцатый герцог Хоторн, маркиз Лендсдаун,
граф Марлоу, барон Ричфилд мертв.
Александра рухнула на подушки и прикрыла глаза, безразличная
ко всему, кроме раздиравшей сердце муки.
– О, мисс… ваша светлость… я не думала вас расстраивать, –
шептала горничная ломая руки. – Сейчас побегу за доктором. Он не отходит от
леди Хоторн – она очень больна.
Смысл униженных извинений наконец проник сквозь туман
безысходного отчаяния.
– Я сейчас же иду к ней, – решила девушка.
– О нет, ваша светлость, все равно этим не поможешь. Креддок
сказала мистеру Рамзи, что ее светлость не говорит. Не может. И никого не
узнает, просто смотрит…
Тревога вытеснила скорбь, и Александра, не обращая внимания
на протесты горничной, села, но тут же схватилась за кроватный столбик,
пережидая приступ дурноты. С трудом натянув халат, девушка вышла из комнаты.
Она не помнила, как оказалась у спальни герцогини, и постучала.
Дверь открылась, и в коридор вышел врач.
– Как она? – взволнованно спросила Александра. Доктор
покачал головой:
– Плохо, очень плохо. Она уже немолода и перенесла ужасное
потрясение. Не говорит, ничего не ест, лежит и смотрит куда-то в пространство.
Александра кивнула, вспомнив, как вела себя мать, узнав о
существовании любовницы отца. Она тоже слегла, отказывалась от еды, не
разговаривала, не позволяла никому ее утешать. И когда вышла из добровольного
заключения, уже никогда не была прежней, словно горечь и печаль, угнездившиеся
в душе, уничтожили все остальные чувства.
– Она плакала? – пробормотала девушка, зная, как опасно,
когда тоска и печаль не находят выхода. – Конечно, нет! Женщины ее положения и
воспитания не плачут! Мы с Креддок постоянно ей твердим, что каждое несчастье
имеет свою светлую сторону – в конце концов, у нее есть еще один внук, и титул
остается в семье.
Мнение Александры о лекарях, и без того достаточно низкое,
окончательно упало после разговора с этим напыщенным, бесчувственным
человечком.
– Мне бы хотелось повидать ее, с вашего разрешения.
– Попытайтесь ее развеселить, – посоветовал тот, не обращая
внимания на презрительный взгляд девушки. – Не заговаривайте с ней о Хоторне.
