– Будьте вы прокляты!
Джордан смотрел на мятежную юную красавицу в
соблазнительно-смелом лимонном туалете, с потемневшими глазами цвета Эгейского
моря и губами как розовые лепестки и внезапно вспомнил, когда она в последний
раз надевала светло-желтое платье, – в саду Роузмида. Очаровательное лицо
поднято к небу, задумчивый нежный голос так мелодичен…
«Каждое время года таит обещание, что когда-нибудь со мной
случится нечто чудесное. Зимой это обещание сбывается с первым снегом… Летом я
слышу его в раскатах грома и вижу в разрядах молний, пронизывающих небо… Однако
лучше всего я это чувствую сейчас, весной, когда все вокруг черное и зеленое…»
Она так надеялась на нечто чудесное, а все, что получила, –
четырехдневный брак и пятнадцать месяцев вдовства вместе с полной потерей иллюзий,
особенно когда ее, по всей видимости, просветили, какую жизнь муж вел до
свадьбы.
Ярость мгновенно улеглась, и Джордан, глядя в ее
великолепные глаза, с ужасом ощутил, как сжалось сердце при мысли о том, что
сейчас придется отвезти ее домой и безжалостно наказать, не обращая внимания на
слезы.
– Скажите мне, – мягко спросил он, – вы все еще считаете,
что грязь благоухает, как духи?
– Я… я что? – ошеломленно спросила Алекс, пристально изучая
неожиданно осветившееся улыбкой лицо. – О… да, теперь я вспомнила. Нет, больше
не считаю, – Торопливо добавила она. – Теперь я повзрослела.
– Понимаю, – прошептал Джордан, сгорая от нежности и
внезапно проснувшегося желания.
Александра заметила это и поспешно отвернулась, но ее
собственный гнев стал испаряться. Совесть напоминала, что ее дерзкое пари и
вызывающее поведение во время танца были непростительны. Не чувствуя себя
больше невинной, несправедливо обиженной стороной, она прикусила губу и
покаянно вздохнула.
– Перемирие? – предложил он с ослепительной улыбкой.
– Пока мы не выберемся отсюда, – немедленно согласилась
Александра и, в свою очередь, нерешительно улыбнулась, готовая поклясться, что
на самом деле видела искорки одобрения в непроницаемых серых глазах.
– Что случилось со щенком, которого я купил вам? –
неожиданно поинтересовался он.
– Генри в Хоторне. Кстати, вы ошиблись, – лукаво добавила
Алекс. – Мальчик, продавший его, не солгал – Генри в самом деле оказался
породистым.
– Огромный? С лапами как блюдца?
– Скорее, как тарелки, – покачала головой Александра.
Джордан рассмеялся, и она робко присоединилась к нему. Танцующие снова стали
прислушиваться к музыке, лорнеты опустились, послышался привычный гул голосов.
Когда вальс кончился, Джордан взял жену под руку и повел к выходу. Но уйти
сразу они не смогли – знакомые и приятели Джордана то и дело подходили, спеша
выразить радость по поводу его возвращения.
Александра, уже успевшая составить хитроумный план, как
избежать на сегодня еще одной встречи с Джорданом, ожидала, что он станет ее
торопить, однако следующие полчаса муж продолжал светскую беседу, легонько
сжимая при этом пальцы Александры, лежавшие на его рукаве.
Выхода не было. Приходилось стоять рядом, притворяясь
спокойной, и пытаться делать вид, будто для нее нет никакой разницы, кто держит
ее под руку – Тони или Джордан.
Но если она и старалась обращаться с Тони, как с Джорданом,
однако все же успела заметить, что свет придерживался иного мнения. Все
относились к Тони с сердечным дружелюбием и подобающим его положению уважением,
но далеко не с таким почтением… почти благоговением, какое выказывали Хоку
сегодня. Наблюдая, как усыпанные драгоценностями леди приседают перед ним, а
элегантные джентльмены низко кланяются и пожимают руку, Александра поняла, что
для них Тони был всего-навсего хранителем титула, а Джордан – его
олицетворением. Истинным Хоторном. Природным наследником славного имени.
Вместе с осознанием этого пришел страх. Возможно, она
переоценила свою способность хитростью заставить его отпустить ее в Моршем, как
только Пенроуз раздобудет деньги. Она провела в Лондоне всего несколько месяцев
и ошибочно полагала, что Джордан ничем не отличается от других аристократов –
такой же воспитанный, вежливый, изящный и утонченный. Но также безвольный.
Бесхарактерный.
Теперь же, наблюдая за Джорданом в компании других мужчин,
Алекс с тоскливой ясностью осознала, что под тонким налетом цивилизации,
воспитания и хороших манер скрывается человек, нисколько не похожий на тех,
кого она привыкла встречать в обществе.
Наконец Джордан слегка повернул голову и вежливо, но
непререкаемо объявил:
– Если вы дадите слово сразу же ехать домой, можете сейчас
же уйти. По крайней мере все посчитают, что мы отправились развлекаться каждый
своей дорогой. Через четверть часа я последую за вами.
Пораженная такой предусмотрительностью и невыразимо
обрадованная тем, что теперь ее план еще легче осуществить, Александра кивнула
и попыталась отойти, но ее рука мгновенно оказалась в стальных тисках.
– Ваше слово, Александра, – коротко скомандовал он.
– Даю вам слово немедленно ехать домой, – с ослепительной
улыбкой заверила она и поспешно направилась к выходу.
Джордан подозрительно прищуренными глазами продолжал
смотреть вслед жене, несколько обеспокоенный своей быстрой победой и ее
неестественно сияющей улыбкой. Стоило ли так слепо доверяться ей? Но он не
столько верил ее слову, сколько был убежден, что после сегодняшних событий она
не осмелится ему противоречить, поскольку поняла, на какие крайности он готов
пойти, лишь бы подчинить жену своей воле. Кроме того, философски заключил он,
возвращаясь к группе приятелей, куда еще она может отправиться, если не домой?
Никто, даже его бабушка, не даст ей убежища.
Уход Александры, однако, не прошел незамеченным. Многие
гости видели сцену, прощания, и далеко не все были обмануты очевидным согласием
между супругами.
– Хок разделается с ней, когда приедет домой, – заверил
окружающих лорд Оугилви. – И будет прав: подобное поведение не должно остаться
безнаказанным. Более того, он сумеет усмирить ее настолько, что она повяжет ему
ленту в день Королевских скачек, вот увидите.
– Совершенно верно, – согласился молодой сэр Биллоуби.
– Несомненно, – вторил граф Терстон.
– Бесспорно, – объявил лорд Карлтон. Однако леди Карлтон,
взглянув на поднимающуюся по лестнице герцогиню Хоторн, храбро возразила:
– Надеюсь, все вы ошибаетесь. Хоторн безжалостно разбивал
сердца несчастных женщин по всей Англии. Настало время ему отведать
собственного лекарства!
Застенчивая юная жена сэра Биллоуби неожиданно вздернула
подбородок и поддержала леди Карлтон:
