От облегчения у Джордана едва не подкосились колени. –
Вполне вероятно. К сожалению, мне не удалось разглядеть его лицо.
После ухода Фокса Джордан поднялся к себе. Уставший,
раздраженный и злой на неизвестного безумца, мишенью которого стал, он отослал
камердинера спать и медленно сбросил сорочку. Однако образ Александры, мирно
спавшей в соседней комнате, мгновенно прогнал усталость, особенно когда Джордан
решил, что разбудит жену поцелуем.
Подойдя к смежной двери, он прошел через гардеробную и
оказался в погруженной во мрак спальне. Лунный свет струился в окна, бросая
серебристые лучи на атласное покрывало.
Александра не вернулась домой.
Ворвавшись в свою спальню, Джордан дернул за шнур сонетки.
Полчаса спустя все заспанные слуги выстроились в гостиной, отвечая на
бесчисленные вопросы. Единственным исключением оказался Пенроуз, престарелый
помощник дворецкого. Он тоже таинственно исчез куда-то. В результате сурового
допроса Джордан выяснил, что кучер кареты, привезшей Александру, видел, как
хозяйка поднимается на крыльцо и вынимает ключ.
Потом она взмахом руки отпустила его – вещь, по словам
кучера, до сих пор небывалая.
– Можете отправляться спать, – приказал Джордан. Все с
облегчением разошлись, кроме одного старика в очках, в котором Джордан узнал
лакея Александры. Тот продолжал стоять у двери с одновременно встревоженным и
рассерженным видом.
Джордан подошел к угловому столику, вылил остаток портвейна
в бокал и, бросив мимолетный взгляд на Филберта, велел принести другую бутылку.
Одним глотком осушив бокал, герцог небрежно опустился в кресло. Чего бы он не
дал в эту минуту за известие о пропавшей жене!
Пытаясь заглушить нарастающий страх, Джордан уставился на
огонь. Почему-то ему не верилось, что с Александрой что-то случилось, однако он
не мог заставить себя подумать о том, что ее отсутствие – прямое свидетельство
того, что неудачливым убийцей была именно она.
Но эта ослепительная улыбка, которой Алекс наградила его,
когда обещала ехать сразу домой! Вероятно, она просто поехала куда-нибудь,
после того как ловко провела кучера, заставив поверить, будто собирается
открыть дверь. И неудивительно – ведь Джордан обещал тростью вколотить в нее
немного здравого смысла. Скорее всего отправилась к бабушке, решил он,
чувствуя, как портвейн понемногу успокаивает разгулявшиеся нервы.
– Поставьте бутылку сюда, – велел Джордан с плохо скрытой
неприязнью, оглядывая мрачного лакея, и, сам того не ожидая, впервые в жизни
обратился к слуге не с приказом, а с просьбой:
– Скажите мне, она всегда такая… ваша хозяйка, я имею в
виду?
Старик, наливавший вино в бокал, на мгновение застыл, злобно
поджав губы.
– Мисс Алекс… – начал он, но Джордан бесцеремонно перебил:
– Обращайтесь к моей жене как полагается! – рявкнул он. –
Она герцогиня Хоторн!
– Да, и много счастья ей это принесло, как же! – яростно
прошипел слуга.
– И что это, спрашивается, означает?! – осведомился Джордан,
настолько застигнутый врасплох столь небывалым проявлением вспыльчивости
простого лакея, что даже не подумал поставить наглеца на место, что,
естественно, ожидалось от человека его темперамента и положения.
– То и означает, что слышите, – бросил Филберт, почти швыряя
бутылку на стол. – Кроме бед и обид, ничего ей этот титул не принес! Вы такой
же скверный, как ее папаша… нет, хуже, куда хуже! Он всего лишь разбил ей
сердце, а вы не только сотворили то же самое, но еще пытаетесь сломить ее дух!
Он уже был почти у двери, когда опомнившийся Джордан
прогремел:
– Немедленно вернитесь!
Филберт подчинился. Сжав, однако, шишковатые пальцы в кулаки
и презрительно глядя на человека, искалечившего жизнь мисс Александры.
– О чем это вы толкуете, черт возьми? Филберт вызывающе
выдвинул вперед челюсть.
– Если вы думаете, что я раскрою рот и выложу всю правду,
которую вы потом обернете против мисс Алекс, вас ждет сюрприз, ваше высокое
святейшество!
Джордан собрался было приказать невероятно дерзкому лакею
немедленно собрать вещи и убираться, но еще больше, чем удовлетворения, он
жаждал объяснения поразительным откровениям слуги. С некоторым усилием взяв
себя в руки, Джордан ледяным тоном объявил:
– Если вы знаете что-то такое, что могло бы смягчить мое
отношение к вашей любимой хозяйке, лучше говорите сейчас, и немедленно.
Однако слуга продолжал упрямо молчать.
– Послушайте, – честно предупредил Джордан, – я сейчас в
таком настроении, что, если доберусь до нее, за себя не ручаюсь. Она пожалеет,
что вообще вернулась!
Старик, побледнев, в отчаянии стиснул руки, но не вымолвил
ни слова. Однако Джордан, чувствуя, что Филберт колеблется и все попытки
запугать его ни к чему не приведут, налил портвейна в другой бокал. И тут
случилось то, что привело бы все общество не только в изумление, но и полное
оцепенение, – сам герцог Хоторн протянул бокал ничтожному лакею и объявил
сурово, как мужчина мужчине:
– Ну а теперь, поскольку, как выясняется, я без всякого,
впрочем, намерения обидел вашу хозяйку, может быть, выпьете и расскажете, чем я
похож на ее отца? Что он сделал?
Филберт с подозрением взглянул сначала на герцога, потом на
бокал и медленно протянул руку.
– Не возражаете, если я посижу? Ноги болят.
– Нисколько, – как ни в чем не бывало ответил Джордан.
– Ее отец был самым подлым негодяем, которого земля носила,
– начал Филберт, не замечая, как взлетели вверх брови Джордана при этом
добавочном оскорблении. Сообщив это, лакей помедлил, чтобы подкрепиться вином,
но, сделав глоток, поперхнулся и с нескрываемым отвращением уставился на бокал.
– Господи, – пробормотал он, – что это?
– Портвейн. Особый сорт, который делается специально для
меня.
– Вероятно, потому, что никто другой его в рот не возьмет, –
ничуть не смущаясь, пробормотал Филберт. – Ну и гадость!
– Боюсь, ваше мнение разделяет большинство людей. Кажется, я
единственный, кто его любит. Ну так что же сделал ее отец?
– У вас, случайно, не будет немного эля?
– К сожалению.
– Виски? – с надеждой настаивал Филберт.
– Конечно. Вон в том шкафчике. Наливайте. Потребовалось
шесть бокалов виски и два часа, чтобы вытянуть всю историю из упиравшегося
лакея. К тому времени, как Филберт почти закончил повествование, Джордан,
который почувствовал себя обязанным тоже переключиться на виски и не отстал от
лакея ни на один глоток, скорчился в кресле и расстегнул сорочку, стараясь
сохранить ясность мысли.
