– Что?
– Через час мы отправляемся в Хоторн.
– Но…
– Александра, – невозмутимо объяснил он, – иного выхода у
вас нет. – Протянув руки, он легко коснулся ее плеч, борясь с настоятельной
потребностью притянуть ее к себе и закрепить победу, которой смог добиться.
Александра возмутилась было, но пришлось признать его
правоту. В ушах зазвучали слова Родди: «Мы не слишком плодовитая семейка…»
– Хорошо, – почти грубо буркнула она, припомнив окончание
фразы: «…хотя не потому, что не пытаемся…» – Вы краснеете, – заметил Джордан,
улыбаясь одними глазами. – Любая женщина покраснела бы, если бы ей предстояло
провести три месяца…
– …обнаженной и в моих объятиях? – услужливо подсказал
Джордан.
Алекс наградила его взглядом, способным превратить скалу в
щебенку.
– Но подумайте о том, как рискую я, – усмехнулся Джордан. –
Что, если я потеряю голову и стану рабом вашего те… вашей красоты? – поспешно поправился
он, положительно излучая веселость и добродушие. – А вы исчезнете, увозя с
собой деньги и всякую надежду на получение законного наследника?
– Вы, кажется, ни секунды не сомневаетесь, что я способна на
это, – раздраженно рявкнула Александра.
– Совершенно верно.
Именно его невыносимо дерзкая ухмылка и несгибаемое
высокомерие заставили Александру круто повернуться И направиться к двери.
Джордан едва успел поймать ее за руку и потянуть назад.
– Вы не покинете меня, пока мы не придем к соглашению, –
спокойно и властно бросил он. – Либо мы заключаем пари, либо я увезу вас в
Хоторн под стражей, если понадобится, и не обещая ни гроша, даже если вы через
три месяца решите уйти.
Он снова прав: положение самое безвыходное. Подняв голову,
Александра взглянула мужу в глаза и с неприязнью прошипела:
– Пари.
– Вы согласны на условия?
– С величайшей неохотой, ваша светлость, – процедила она и,
выдернув руку, шагнула к двери.
– Джордан, – сказал он ей вслед. Александра повернулась:
– Прошу прощения?
– Меня зовут Джордан. Пожалуйста, на будущее помните это.
– Предпочитаю не звать вас по имени. Предостерегающе подняв
руку преувеличенно-насмешливым жестом, Джордан предупредил:
– Милая, будьте поосторожнее, иначе проиграете пари меньше
чем за пять минут. Вы согласились быть послушной, любящей и покорной женой. Я
предлагаю вам звать меня по имени.
Пронзив мужа негодующим взглядом, Александра, однако,
величественно наклонила голову:
– Как пожелаете.
Александра уже вышла из кабинета, прежде чем Джордан
сообразил, что она умудрилась вообще никак не назвать его. Едва заметно
улыбаясь, он рассеянно повертел в руках пресс-папье, предвкушая чарующие,
сладостные дни в сельском поместье вместе с обольстительной, хотя и чересчур
упрямой женой.
Глава 24
Восемь сопровождающих в ливреях, на гарцующих конях с
бордовыми флажками, на которых золотом сиял герб герцогов Хоторнов, ехали
впереди процессии, состоявшей из великолепной кареты Джордана и трех других, с
багажом и слугами. Еще восемь сопровождающих следовали позади. Весь день они
проезжали бесчисленные деревни, поля и луга. Крестьяне выстраивались вдоль
дороги, чтобы полюбоваться необычным зрелищем: трепещущие флажки, бряцающая
серебряная сбруя, форейторы в бордовых с золотом ливреях и черный лакированный
экипаж с гербом Хоторнов.
Они миновали подъездную аллею, ведущую к дому Тони, и
Александра с удовольствием подумала, что скоро увидится с его матерью и братом.
Они были так добры к ней, а особняк казался более удобным и уютным по сравнению
с гнетущим великолепием Хоторна.
Едва заметная загадочная улыбка играла в уголках губ
Александры, когда они приблизились к деревушке Уинслоу неподалеку от Хоторна.
Их процессия повсюду привлекала всеобщее внимание, но такого она еще не видела.
Все население Уинслоу высыпало на улицу и дорогу, жизнерадостно размахивая
цветными шарфами и платками. Очевидно, слуги были высланы вперед, чтобы
предупредить обитателей Хоторна о приезде хозяина, и новость быстро достигла
деревни.
Как отличались эти радостные, взволнованные крики от
равнодушного приветствия, полученного Энтони полтора года назад, когда те же
самые обитатели Уинслоу отдавали долг вежливости новому герцогу!
– Вы довольны чем-то? – поинтересовался Джордан, наблюдавший
за ней.
Александра, сама того не сознавая, обратила на него всю силу
своей ослепительной улыбки.
– Мне нравятся такие зрелища, – призналась она, виновато
смеясь. – Должно быть, это детство во мне говорит.
Джордан, всего минуту назад думавший лишь о том, чтобы
поскорее, возможно даже сегодня ночью, заронить в нее семена новой жизни,
попытался подавить пламя жаркого вожделения, едва не испепелившее его.
После неохотного согласия на пари он ожидал, что жена всю
дорогу будет капризничать и дуться, но, к его растущему смущению, с того
мгновения, как они покинули Лондон, Александра обращалась с ним с вежливой
сердечностью, хотя и немного застенчиво. Безуспешно попытавшись найти причину
столь необъяснимой перемены настроения, Джордан решил наконец без обиняков
спросить, в чем дело.
Александра, испуганно встрепенувшись, отвернулась от окна и
смущенно взглянула на руки, прежде чем медленно поднять на него свои прекрасные
глаза.
– У меня было время все обдумать, милорд, – искренне
ответила она, – и я решила, что условия вашего пари более чем справедливы. Вы
так же, как и я, не хотели этого брака, и никого из нас нельзя винить за то,
что мы друг другу не подходим. Вы предложили мне выход из этой невозможной
ситуации. Большинство мужчин на вашем месте и не подумали бы сделать это!
Поэтому с моей стороны будет непростительной грубостью плохо относиться к вам
следующие три месяца.
Прежде чем Джордан успел оправиться от потрясения, которое к
тому же усугублялось сознанием того, что Алекс непреложно и свято верит, будто
может выиграть пари, она грациозно протянула ему затянутую в перчатку руку.
– Друзья? – предложила она. Джордан сжал ее руку, легонько
лаская ладонь большим пальцем.
– Друзья, – согласился он, ничем не выдавая, как задет и
одновременно восхищен ее желанием вести честную игру.
– Мы дома, – выдохнула Александра, как только процессия
остановилась перед высокими железными воротами с гербом Хоторнов.
