– В течение недели, – ответила миссис Тилден, передавая
письмо. Когда домоправительница ушла, миссис Бэйнбридж убрала пряди седых волос
под кружевной чепец и с гримасой отвращения посмотрела на письмо, лежавшее
подле нее на атласном одеяле.
– Эндрю не женится на этой деревенской мышке, – презрительно
сказала она горничной. – Она ничего собой не представляет! Эндрю уже писал мне
дважды, что его кузина Мадлен в Швейцарии очень симпатична. Я говорила об этом
Виктории, но глупая девчонка не обратила на мои слова никакого внимания.
– Значит, вы думаете, что мистер Эндрю привезет мисс Мадлен
и женится на ней? – спросила горничная, помогая взбить подушки, на которых
возлежала хозяйка.
Худое лицо миссис Бэйнбридж скривилось от злости.
– Не будь дурой! У Эндрю нет времени для жены. Я говорила
ему об этом. У него и без того полно работы, ему нужно заниматься хозяйством и
мной. – Затем она подняла письмо двумя пальцами, как будто оно было заразным, и
передала горничной. – Ты знаешь, что с ним следует сделать, – бесстрастно
добавила вдова.
– Я даже не представляла себе, что где-нибудь может быть
одновременно столько народу и стоять такой дикий шум! – вырвалось у Дороти,
когда они оказались на пристани в оживленной гавани Нью-Йорка.
По трапам десятков судов взад и вперед сновали грузчики с
чемоданами на плечах; над головой скрипели лебедки, поднимая тяжело нагруженные
сетки с поклажей с деревянного пирса и перенося на палубу судов. Громкие
команды судовых офицеров смешивались со взрывами громового хохота матросов и
непристойными предложениями вызывающе одетых женщин, поджидавших на пристани
выходящих в город моряков.
– Какое захватывающее зрелище! – заявила Виктория, наблюдая,
как два могучих грузчика несут пару чемоданов, в которых уместилось все
имущество девушек, на борт судна с красивым названием «Чайка».
Дороти согласно кивнула, но ее лицо затуманилось.
– Да, конечно, но я не могу отделаться от мысли о том, что,
когда кончится плавание, мы будем разлучены, и все это – по вине нашей
прабабушки. О чем она только думала, когда решила отказать тебе в приюте?
– Не знаю, но ты старайся не сосредоточиваться на этом, – с
ободрительной улыбкой заметила сестра. – Думай только о приятных вещах.
Посмотри на Ист-Ривер
[1]
. Закрой глаза и ощути аромат соленого ветра.
Дороти закрыла глаза и сделала глубокий вдох, но тут же
сморщила нос.
– Все, что я ощутила, так это запах тухлой рыбы. Тори, если
бы наша прабабушка знала тебя получше, то, я уверена, обязательно захотела бы
взять тебя к себе. Она не может быть такой жестокой и бесчувственной, чтобы
разлучить нас. Я подробно расскажу ей о тебе и добьюсь, чтобы она переменила
свое решение.
– Ты не должна говорить или делать ничего такого, что могло
бы ее раздосадовать, – мягко предупредила Виктория. – Пока что и ты, и я
целиком зависим от наших родичей.
– Постараюсь по возможности не огорчать ее, – обещала
Дороти, – но с помощью различных уловок сделаю так, чтобы ей стало абсолютно
ясно: она немедленно должна послать за тобой!
Виктория усмехнулась, но промолчала, и через минуту Дороти
вздохнула:
– В том, что мы отбываем в Англию, для меня есть лишь одно
утешение: мистер Вильхайм сказал, что если я буду больше практиковаться и
усердно работать, то смогу стать концертирующей пианисткой. Он говорил, что в
Лондоне есть отличные педагоги, которые смогут обучить меня. Я попрошу, то есть
нет, настою, чтобы наша прабабушка позволила мне сделать карьеру пианистки, –
закончила Дороти, проявив такую решимость, о существовании которой у этой милой
послушной девушки мало кто мог подозревать.
Виктория не стала указывать сестре на возможные препятствия
в осуществлении этого замысла, которые пришли ей на ум. Будучи старшей и более
рассудительной, она лишь заметила:
– Не слишком сильно настаивай, любовь моя.
– Я буду осторожна, – согласилась Дороти.
Глава 4
– Мисс Дороти Ситон? – вежливо осведомился джентльмен,
отступив в сторону, чтобы пропустить трех здоровенных матросов, нагруженных
тяжелыми мешками.
– Да, она самая, – взирая на безупречно одетого седого
мужчину, ответила Дороти дрожащим от испуга и волнения голосом.
– Ее светлость герцогиня Клермонт поручила мне проводить вас
в ее дом. Где ваши чемоданы?
– Вот они, точнее, один чемодан.
Он покосился через плечо, и два ливрейных слуги соскочили с
запяток блестящей черной кареты с золотым гербом на дверце и поспешили взять
чемодан.
– В таком случае мы можем отправляться в путь, – сказал
незнакомец, когда чемодан погрузили на крышу кареты.
– А как же моя сестра? – упавшим голосом спросила Дороти, в
страхе вцепившись в руку Виктории.
– Не сомневаюсь, что люди, встречающие вашу сестру, будут
здесь с минуты на минуту. Дело в том, что ваше судно прибыло на четыре дня
раньше, чем намечалось по расписанию.
– Не беспокойся обо мне, – утешила ее Виктория, изобразив на
лице уверенность, каковой вовсе не испытывала.
– Не волнуйтесь, экипаж герцога сейчас будет здесь. У меня
же еще есть дела на судне. Поезжайте. Дороти крепко обняла сестру.
– Тори, я придумаю что-нибудь, чтобы убедить прабабушку
пригласить тебя к ней в дом, вот увидишь. Я так боюсь. Не забывай писать мне.
Пиши ежедневно!
Виктория осталась там, где стояла, наблюдая, как Дороти
грациозно поднимается в карету с золотым гербом на дверце. Подножка была
убрана, кучер щелкнул бичом, и запряженный четверкой лошадей экипаж тронулся,
увозя Дороти, прощально махавшую рукой из окошка.
Мимо Виктории, толкаясь, с парохода шли матросы,
устремлявшиеся затем на поиски хмельного пива и девочек. Не отрывавшая взгляда
от быстро удаляющейся кареты, Виктория еще никогда в жизни не чувствовала себя
такой одинокой и заброшенной.
Следующие два дня она существовала в тоскливом одиночестве
своей каюты, если не считать кратких прогулок по палубе и завтраков и обедов с
капитаном Гардинером – обаятельным человеком, который, казалось, наслаждался ее
компанией и по-отцовски опекал ее. За последние недели Виктория провела с ним в
кают-компании немало времени. Он узнал, по какой причине они с сестрой приехали
в Англию, и проявлял исключительные доброжелательность и сочувствие.
Когда к утру третьего дня их пребывания в порту за Викторией
вновь никто не приехал, чтобы отвезти ее в Уэйкфилд-Парк, капитан Гардинер
решил взять это дело в собственные руки и нанял для нее ??аэтон.
