Даже если бы она пошла на это ради их любви, он понимал, что
нельзя позволить ей превратиться в обыкновенную домохозяйку. Она была молода,
романтична и влюблена в него, но в то же время привыкла к дорогим нарядам и к
тому, что слуги выполняют любой ее каприз. Если ему придется зарабатывать
самому, то он наверняка не сможет обеспечить ей подобное.
За всю свою жизнь Кэтрин никогда не мыла посуду, не скребла
полы и не гладила рубашек, и Чарльз просто не мог допустить, чтобы ей выпала
эта доля лишь потому, что она по глупости полюбила его.
Когда ему наконец удалось устроить короткую тайную встречу
на следующий день, Чарльз сообщил ей о своем решении. Кэтрин пыталась
доказывать, что жизнь в роскоши не прельщает ее; она умоляла уехать с ней в
Америку, где, по слухам, любой человек при желании мог зарабатывать и вести
приличную жизнь.
Не в состоянии выдержать ее слезы, да и собственную горечь,
Чарльз резко оборвал ее, заявив, что она не сможет вынести жизни в Америке.
Кэтрин же решила, что именно он страшится работы, а затем, обливаясь слезами,
обвинила его в том, что он охотится за ее приданым, – то есть в точности
повторила слова своей бабушки. Для Чарльза, который ради нее принес в жертву
свое счастье, такое обвинение было невыносимо.
– Думай как знаешь, – сухо сказал он, заставив себя уйти,
пока не утратил решимости и не поддался на уговоры любимой. Он быстро пошел
прочь, но мысль о том, что она действительно так думает о нем, угнетала. –
Кэтрин! – на ходу, не оборачиваясь, воскликнул он. – Умоляю тебя, не считай
меня негодяем.
– Я и не считаю, – прошептала она беззвучно. Она все еще не
верила, что он положит конец их безнадежному, мучительному влечению друг к
другу, женившись уже на следующей неделе на Эмилии. Он поступил именно так, и
это был первый поистине жертвенный поступок за всю его жизнь.
Кэтрин вместе со своей бабушкой присутствовала на венчании,
и Чарльз навсегда запомнил немой укор, которым были полны ее глаза в тот
момент, когда завершался брачный ритуал и он обещал посвятить свою жизнь другой
женщине.
А через два месяца после этого Кэтрин вышла замуж за
ирландского врача и уехала с ним в Америку. Чарльз понимал, что она поступила
так потому, что была безумно зла на бабушку и не могла оставаться в Англии,
рядом с молодой четой Филдингов. И она сделала это, чтобы доказать ему
единственно возможным способом, что ее любовь к нему могла выдержать все –
включая жизнь в Америке.
В том же году старший брат Чарльза был убит на дуэли, и
Чарльз унаследовал титул и права герцога. Нельзя сказать, что вместе с титулом
ему достались большие деньги, но их бы хватило для того, чтобы обеспечить
любимой комфортную жизнь. Но Кэтрин ушла из его жизни; ведь он не поверил, что
ее любовь была достаточно сильной, чтобы выдержать отсутствие роскоши. Чарльзу
было наплевать на деньги, которые он унаследовал, ему вообще было теперь на все
наплевать.
Вскоре после этого второй брат Чарльза – миссионер скончался
в Индии, а еще через шестнадцать лет умерла и Эмилия.
В ночь после похорон жены Чарльз напился до умопомрачения,
что было для него обычным делом, но в ту ночь, когда он сидел дома в мрачном
уединении, ему в голову пришла новая мысль: рано или поздно и он должен будет
покинуть этот мир. И в этом случае род Филдингов навсегда расстанется с
герцогскими владениями, ибо у Чарльза не было наследника.
В течение предыдущих шестнадцати лет Чарльз вел странную,
ничем не заполненную жизнь, но в эту роковую ночь, когда он осмысливал свое
бесполезное пребывание на этом свете, какое-то новое ощущение стало точить его.
Поначалу это было простое беспокойство, затем оно превратилось в отвращение и
постепенно – в ярость.
Он потерял Кэтрин; потерял шестнадцать лет жизни. Влачил
бессмысленное существование, вступил в брак без любви, а теперь ему еще
предстояло окончить свою жизнь без наследника. Впервые за четыреста лет роду
Филдингов угрожала потеря герцогского титула, и Чарльз внезапно решил отнестись
к этому так серьезно, как никогда не относился к своей собственной жизни.
Его род не был таким уж знаменитым или состоятельным, но
волей судьбы титул был его неотъемлемым достоянием, и Чарльз был теперь
исполнен решимости сохранить его.
Для этого ему нужен был наследник, и, следовательно,
возникла необходимость вновь жениться. После всех его многочисленных связей с
женщинами в молодости перспектива того, чтобы теперь овладеть женщиной даже
ради такой благой цели, как появление наследника, казалась не столько
возбуждающей, сколько тоскливой.
– С усмешкой он вспомнил обо всех миловидных девицах, с
которыми когда-то переспал, в том числе и о прелестной французской балерине,
бывшей его любовнице, от которой у него появился внебрачный…
От радости он вскочил на ноги. Ему вовсе не нужно снова
вступать в брак, у него уже есть наследник! Есть Джейсон. Чарльз не был уверен,
что законы наследственной иерархии позволят передать герцогский титул
незаконнорожденному сыну, но для него это не играло большой роли. Джейсон был
из рода Филдингов, и те немногие, кто знал о его существовании, считали его
абсолютно законным сыном младшего брата Чарльза.
Когда-то старый король передал герцогство трем своим
внебрачным сыновьям, и теперь он, Чарльз Филдинг, герцог Атертон, собирался
последовать его примеру.
На следующий день Чарльз подрядил законников изучить этот
вопрос, но прошло два долгих года, прежде чем один из них наконец прислал
Чарльзу отчет с подробной информацией. Не было обнаружено никаких данных о
золовке Чарльза, но в Дели отыскали Джейсона, который сколотил состояние,
занимаясь транспортным и коммерческим бизнесом. Отчет начинался с сообщения
адреса Джейсона и завершался сведениями о его прошлом, которые удалось достать.
Гордое ликование Чарльза в связи с финансовыми успехами
Джейсона тут же обратилось в ужас и ярость, когда он прочитал об ужасном
обращении своей золовки с невинным ребенком, отданным им в эту семью на
воспитание. Когда он кончил читать отчет, его мутило.
Окончательно решившись сделать Джейсона своим законным
наследником, Чарльз послал сыну письмо с просьбой вернуться в Англию, с тем
чтобы он мог официально узаконить это.
Не получив от Джейсона ответа, герцог не охладел к своей
идее; с твердостью, которая так долго не проявлялась в его характере, он сам
отправился в Дели. Полный невыразимого раскаяния и решимости, он приехал к сыну
в его великолепный дом. С первой же встречи Филдинг получил возможность лично
удостовериться в том, о чем ему сообщалось в отчете: Джейсон женился, у него
был сын, и он жил как король. Он также ясно дал понять, что не желает иметь с
Чарльзом ничего общего и вовсе не нуждается в родовом наследстве, которое тот
предлагает.
В последующие месяцы упрямо не покидавший Индию отец
постепенно убедил своего бесстрастного, чрезвычайно сдержанного сына в том, что
никогда не знал и даже не мог себе представить, какому ужасному обращению
подвергался маленький Джейсон в семье родственников.
