Вскоре после этого прибыл еще один экипаж, в котором ехала
мисс Флосси Уильсон, незамужняя тетя герцога, дородная пожилая леди с розовым
лицом херувима, обрамленным светлыми локонами.
На ее голове красовалась прелестная темно-красная шляпка,
больше подходившая для молоденьких леди и делавшая мисс Флосси очень похожей на
пожилую куклу. Мисс Уильсон, занимавшая заметное место в высшем обществе,
выбралась из экипажа, весело помахала рукой двум проходившим мимо знакомым и
поспешила вверх по ступенькам особняка.
Все это оживление было должным образом отмечено элегантными
леди и джентльменами, лениво прохаживавшимися по Аппер-Брук-стрит в своих
роскошных нарядах. Но что творилось на следующий день, когда прохожие имели
возможность лицезреть блестевшую глянцем красную карету, запряженную четырьмя
породистыми серыми рысаками, которая с шиком остановилась у дома номер шесть!
Из вместительного экипажа появился сам Чарльз Филдинг,
герцог Атертон, за которым следовала молодая леди, по-видимому, та самая
невеста Джейсона Филдинга. Леди грациозно сошла по ступенькам подножки, взяла
герцога под руку и задержалась, пораженно устремив взор на огромный пятиэтажный
особняк с широкими стрельчатыми окнами.
– Бог мой, это она! – воскликнул молодой лорд Уилтшир со
своего наблюдательного пункта на другой стороне улицы. – Графиня Лэнгстон! –
добавил он, подтолкнув локтем своего товарища.
– Откуда это тебе известно? – спросил лорд Кроули,
разглаживая несуществующую складку после ощутимого толчка товарища.
– Это ясно и дураку – ты только взгляни на нее, вот это
красавица! Несравненная!
– Но ты не видишь ее лица.
– А этого и не требуется. Если бы она не была красавицей, ей
бы в жизни не удалось окрутить Уэйкфилда. Разве ты видел его хоть раз с
женщиной, которая бы не была сногсшибательной красавицей?
– Нет. – Вставив в глаз монокль, лорд Кроули посмотрел через
него и пораженно свистнул. – Она рыжая! Даже не думал, что мне когда-нибудь
доведется увидеть такой оттенок.
– Не рыжая, скорее золотоволосая.
– Нет, это красновато-коричневый цвет. – И после
дополнительного размышления лорд Кроули заявил:
– Красновато-коричневый цвет очарователен, я всегда
предпочитал его.
– Чепуха! Ты никогда не охотился за женщинами с такими
волосами.
– А теперь буду, – пообещал Кроули ухмыляясь. Вынув из глаза
монокль, он бросил на приятеля самодовольный взгляд. – Моя тетя Мерслей знакома
с Атертоном – она непременно получит приглашение на первый бал графини
Лэнгстон. Надо будет поволочиться за графиней и…
Он замешкался, увидев, как молодая леди обернулась к карете
и что-то крикнула. В тот же миг огромный серебристо-серый зверь выпрыгнул из
экипажа и оказался у ее ног, после чего все трио проследовало в особняк.
– Пусть я ослепну, если это не волк! – в ужасе выдохнул лорд
Кроули.
– Вот это шик! – подытожил его приятель, когда к нему
вернулся голос. – В жизни не слыхивал, чтобы женщины держали волка в качестве
любимого домашнего животного. Ну и штучка эта графиня! Точнее – оригинальная
дама. – И, испытывая острое желание поскорее сообщить друзьям, что они первыми
увидели таинственную леди Викторию Ситон, приятели расстались и поспешили в
свои клубы.
К следующему вечеру, когда Джейсон приехал в Лондон и
впервые за много месяцев отправился в клуб «Уайт» в намерении скоротать время
за картами до момента, когда нужно будет отправляться в театр, в свете уже было
хорошо известно, что его невеста – удивительная красавица и к тому же
законодательница мод. В итоге в клубе Джейсона постоянно теребили знакомые,
мешавшие его игре и делавшие ему комплименты в связи с его прекрасным вкусом и
удачным выбором, а также поздравлявшие его и желавшие супружеского счастья.
После того как он в течение двух часов подряд терпел этот фарс, Джейсону пришло
в голову, что, несмотря на обещание, данное Чарльзу, вряд ли было разумно
заставлять общество верить, что они действительно помолвлены с Викторией. Ведь
ни один из подходящих для брака холостяков, поздравлявших его, не осмелится
пойти на риск и начать ухаживать за его невестой. Поэтому он решил несколько
напустить туману.
– Дело между нами еще не решено, – бормотал он или говорил
так:
– Леди Ситон не вполне уверена в своем отношении ко мне –
она пока недостаточно хорошо меня знает.
Джейсон говорил это в силу сложившихся правил игры, но ему
был ужасно противен весь этот фарс и он был страшно зол, что вынужден играть
роль жениха, чья невеста вот-вот собирается его бросить.
К десяти часам, когда его экипаж остановился у элегантного
дома на Уильямс-стрит, который он предоставил в распоряжение своей любовницы,
Джейсон был в скверном настроении. Он поднялся на крыльцо и нетерпеливо
постучал в дверь.
Горничная, открывшая ее, испуганно посмотрела на его суровое
лицо.
– Мисс Сибил ве-велела мне сообщить вам, что.., больше не
хочет вас видеть.
– Ах вот как, – бархатным голосом сказал Джейсон. – Это
правда?
Маленькая горничная, прекрасно знавшая, что жалованье ей
платит этот высокий человек могучего телосложения, кивнула, глотнула воздух и
извиняющимся тоном добавила:
– Да, милорд. По-понимаете ли, мисс Сибил прочитала о бале,
который дает ваша невеста, и о том, что вы будете на балу, и слегла. Она и
сейчас в постели.
– Отлично! – резко сказал он. Не будучи в настроении терпеть
выходки Сибил в этот вечер, он прошел мимо горничной, пробежал вверх по
лестнице и с шумом распахнул дверь спальни.
Его взгляд остановился на ошеломительно красивой женщине,
лежавшей на куче атласных подушек.
– У тебя приступ меланхолии, моя радость? – холодно
осведомился он, прислонившись плечом к закрытой двери.
Зеленые глаза Сибил метнули в него молнии, но она не
соблаговолила ответить.
Джейсон, и так бывший в дурном расположении духа, был готов
взорваться.
– Вылезай из кровати и одевайся, – приказал он угрожающе
тихим голосом. – Мы идем в театр, о чем я уведомлял тебя в записке.
– Я никуда не пойду с тобой! Никогда! Джейсон спокойно начал
расстегивать пиджак.
– В таком случае подвинься. Мы проведем вечер в постели.
– Ты – похотливая скотина! – взорвалась темпераментная
красотка, выпрыгивая, когда он подошел ближе, из постели в облаке
бледно-розового шифона. – Как ты смеешь? Как ты можешь подходить ко мне после
той статьи в «Таймс»? Убирайся из моего дома!
