Джейсон оторвал взгляд от отчета, который читал, и скосил
глаза на лист в руках Чарльза.
– Сейчас я занят.
– И тем не менее я хотел бы не откладывать этого. Мне было
ужасно неприятно заниматься подобным делом. Мне удалось отобрать несколько
приемлемых лиц, но задача оказалась не из легких.
– Естественно, – иронически заметил Джейсон. – Все
лондонские хлыщи были готовы ухлестывать за ней. Читайте, если это
представляется вам таким уж важным и неотложным.
Не ожидая такого пренебрежения к этому вопросу со стороны
Джейсона, Чарльз удивленно нахмурился, сел напротив него и надел очки.
– Первый – молодой лорд Кроули, который уже просил моего
разрешения поухаживать за ней.
– Нет. Слишком импульсивный, – категорически отвел его
кандидатуру Джейсон.
– Из чего вы делаете такой вывод? – недоуменно спросил
герцог.
– Кроули недостаточно знаком с Викторией, чтобы просить
разрешения на «ухаживание», если следовать вашей причудливой фразеологии.
– Это просто смешно. Первые четыре претендента из этого
списка просили у меня разрешения на то же самое при условии, что ваша помолвка
не является решенным делом.
– Откажем всем четверым по той же причине, – коротко
резюмировал Джейсон, откинувшись на спинку стула и углубившись в свой отчет. –
Кто следующий?
– Друг Кроули – лорд Уилтшир.
– Слишком молод. Кто следующий? – Артур Ланкастер.
– Не вышел ростом, – загадочно сказал Джейсон. – Следующий?
– Уильям Роджерс, – с вызовом прочитал Чарльз, – как раз
высокий, сдержанный, зрелый, умный и красивый. Кроме того, он наследник одного
из лучших поместий в Англии. Думаю, он очень подходит Виктории.
– Нет.
– Нет?! – взорвался Чарльз. – Но почему?
– Мне не нравится, как он сидит на лошади.
– Вам не нравится… – не веря своим ушам, сердито повторил
Чарльз; затем взглянул на бесстрастное лицо Джейсона и вздохнул:
– Очень хорошо. Последний в моем списке – лорд Терренс. Вот
уж он-то изумительно сидит на лошади, не говоря о том, что он прекрасный малый.
Он так же, как и предыдущий кандидат, высок, красив, умен и богат. Итак, – с
победоносным видом закончил герцог, – какой изъян вы найдете у него?
Джейсон зловеще стиснул зубы.
– Он мне не нравится…
– Но не вы же собираетесь выходить за него! Джейсон
наклонился вперед и стукнул кулаком по столу.
– Я сказал, что он мне не нравится, – сквозь стиснутые зубы
выговорил он. – Вот и все.
Выражение гнева на лице Чарльза мало-помалу уступало место
удивлению, а затем веселой улыбке.
– Значит, вам она не нужна, но вы также не хотите, чтобы ее
заполучил кто-нибудь другой, – так? Это все равно как собака на сене.
– Верно, – с кислым видом ответствовал Джейсон. – Мне она не
нужна.
Из дверного проема послышался тихий от бешенства голос
Виктории:
– Мне вы тоже не нужны!
Оба резко обернулись, но чудесные синие глаза подходившей к
ним девушки были устремлены только на бесстрастное лицо Джейсона. Она взялась
за край стола; грудь ее вздымалась от обиды.
– Поскольку вы так озабочены тем, чтобы сбыть меня с рук,
если Эндрю не приедет за мной, я приложу максимум усилий, чтобы найти ему
замену, но вы никогда не будете в числе кандидатов! Вы не стоите его мизинца.
Он мягок, добр и симпатичен, в то время как вы холодны, циничны, высокомерны
и.., вы – подлец!
При этом слове глаза Джейсона яростно сверкнули, как у
пантеры, готовой к прыжку.
– На вашем месте, – мстительно рявкнул он, – я не терял бы
времени и занялся поиском замены, так как добрый старина Эндрю нуждается в вас
отнюдь не более, чем я!
Не выдержав такого унижения, Виктория резко развернулась и
стремительно выскочила из кабинета; мозг ее сверлила только одна мысль, нужно
любым способом доказать Джейсону Филдингу, что другим-то она нужна. И впредь
она никогда, никогда не позволит себе довериться этому человеку. За последние
недели она убедила себя, что они подружились. Ей даже показалось, что она
нравится ему. Она вспомнила, как назвала его только что, и почувствовала себя
еще более униженной. Как она могла допустить, чтобы он спровоцировал ее на
такое!
Когда Виктория столь решительно покинула их, герцог
обратился к Джейсону.
– Поздравляю, – горько сказал он. – Вы добивались, чтобы она
презирала вас, со дня ее приезда в Уэйкфилд, и теперь я понимаю почему. Я
заметил, какими глазами вы смотрите на нее, когда думаете, что вас никто не
видит. Она нравится вам, и вы боитесь, что утратите свое хваленое равнодушие и
попросите ее руки…
– Хватит!
– Она нравится вам, – неистово продолжал Чарльз, – нравится,
она вам небезразлична, но вы ненавидите себя за эту слабость. Ну вот, теперь
можете не волноваться: вы так унизили ее, что этого она вам вовек не простит.
Вы оба правы. Вы – подлец, а Эндрю не собирается забирать ее в Америку. Можете
праздновать победу над собой, Джейсон. Больше вам не придется беспокоиться о
том, что вы можете проявить слабость. Она возненавидит вас тем более, когда
поймет, что ее Эндрю не приедет. Можете наслаждаться своим триумфом.
Джейсон снова взялся за отчет. С ледяным равнодушием он
бросил:
– На следующей неделе составьте новый список и принесите его
мне.
Глава 16
Задача выбрать наилучших претендентов из все растущего числа
соискателей руки Виктории на этот раз оказалась значительно труднее. К концу
следующей недели дом лорда Филдинга был доверху наполнен цветочными букетами,
подаренными целой ротой ретивых джентльменов, чаявших удостоиться внимания
очаровательной графини Лэнтстон.
Даже элегантный француз маркиз де Саль подпал под ее
обаяние, причем не вопреки языковому барьеру, а благодаря ему. Однажды он
появился в доме номер шесть в компании со своим приятелем бароном Арнофф.
– У вас прекрасный французский язык, – солгал маркиз с
ничего не значащей, естественной для француза галантностью, переходя на
английский и устраиваясь в предложенном ему кресле.
Виктория недоверчиво улыбнулась.
– Он у меня оставляет желать лучшего, – печально призналась
она. – Я нахожу, что носовые звуки французского языка так же труднопроизносимы,
как горловые – у апачей.
