– Джейсон, прекратите! – взмолилась она. – Вам вовсе не
хочется поцеловать меня. Когда вы трезвы, я даже почти не нравлюсь вам.
Он ухмыльнулся.
– Да вы нравитесь мне, как никто! – горько прошептал он,
затем притянул ее голову вплотную к своему лицу и впился в ее губы
требовательным жгучим поцелуем.
Виктория в ужасе схватила его за плечи и сильно толкнула,
чтобы высвободиться. Джейсон тут же запустил пальцы в ее густые волосы и рванул
их.
– Не делайте так! – сквозь стиснутые зубы выговорил он. –
Мне больно.
– А вы делаете больно мне, – задыхаясь, произнесла она. –
Отпустите!
– Не могу, – хрипло прошептал он, но выпустил волосы, и его
длинные пальцы вновь легли на ее затылок, а гипнотизирующие зеленые глаза
уставились на нее. И так, как будто из него под пыткой вырвали признание, он,
запинаясь, сказал:
– Десятки раз я пытался отпустить вас, Виктория, но так и не
смог.
И пока Виктория приходила в себя от этого невероятного
заявления, Джейсон нагнул ее голову к себе и запечатлел на ее губах бесконечный
поцелуй, от которого у нее перехватило дыхание. Его губы впивались в ее рот с
нежной, голодной тоской, вкушали сладость ее губ и вопрошающе ласкали их, как
если бы требовали от нее чего-то большего.
Что-то в глубине ее души отозвалось на его отчаянное
одиночество, и она беспомощно ответила на его поцелуй. В ту же минуту его язык
заскользил по ее губам, и они раскрылись для долгого и страстного поцелуя.
Волна нашла неведомые доселе чувства охватили ее, и в
лихорадке смутного желания она робко коснулась своим языком его губ. Реакция
последовала незамедлительно: он застонал и, обхватив здоровой рукой за талию,
до боли прижал се к своей груди.
Не прошло и вечности, как он оторвал губы от ее рта и начал
целовать ее горячие щеки, подбородок, скулы. Затем неожиданно замер.
Ощущение реальности происходящего постепенно возвращалось к
Виктории, и вместе с ним пришел ужас: она так бесстыдно ведет себя! Ее щека
прижималась к его широкой груди, она полулежала на нем, как.., как настоящая
распутница!
Содрогаясь в душе, Виктория заставила себя поднять голову,
не сомневаясь, что встретит его триумфальный и презрительный взгляд, – и это
было бы именно то, чего она заслуживала.
– Боже мой, – хрипло прошептал Джейсон; его зеленые глаза
горели как уголья. Когда он поднял руку, она инстинктивно отшатнулась, но
вместо того чтобы оттолкнуть ее, он положил ладонь на ее пылающую щеку и нежно
провел по тонко очерченной скуле. Не понимая, она всматривалась в его полные
страсти глаза.
– Ваше имя не идет вам, – задумчиво прошептал он. –
«Виктория» – слишком длинно и холодно для такого изящного пылкого создания.
Будто загипнотизированная его горящим взглядом и нежным
голосом, девушка сглотнула комок и проговорила:
– Родители звали меня Тори.
– Тори, – повторил он улыбаясь. – Это имя мне нравится – оно
прекрасно подходит вам. – Джейсон не отрывал от ее лица пристального взгляда,
продолжая поглаживать се плечи и руки. – Мне также нравится, как ваши волосы
сияют на солнце, когда вы отъезжаете в экипаже с Кэролайн Коллингвуд, –
продолжал он. – Мне нравится слушать ваш смех. Нравится блеск глаз, когда вы
сердитесь… А знаете, что еще мне нравится? – спросил он, смыкая сонные глаза.
Виктория покачала головой, завороженная его голосом и
нежностью речи.
С закрытыми глазами и улыбкой на губах он пробормотал:
– Больше всего.., мне нравится, как вы накидываете на себя
пеньюар, который сейчас на вас…
Виктория оскорбленно отпрянула, и его рука безвольно упала
на подушку. Он крепко спал.
Округлившимися от изумления глазами она смотрела на него, не
зная, что думать и как к этому отнестись. Поистине он был удивительно
высокомерным, смелым… Гнев, который она попыталась вызвать в себе, никак не
пробуждался, и она, глядя на спящего грозного лорда Филдинга, не могла сдержать
улыбки. Жесткие черты его лица во сне смягчились, и без обычной циничной
ухмылки на губах он выглядел уязвимым, в нем даже появилось что-то
мальчишеское.
Она улыбнулась еще нежнее, заметив, какие у него невероятно
густые ресницы – длинные и «колосистые», – любая девушка была бы не прочь иметь
такие. Рассматривая его, она задала себе вопрос, каким он был в детстве.
Наверняка не таким, как сейчас: сухим, властным и недоступным.
– Эндрю разрушил все мои девичьи мечты, – подумала она вслух.
– Интересно, кто разрушил ваши?
Он повернул голову, и прядь волнистых темных волос упала ему
на лоб. С каким-то странным материнским чувством и отчасти из озорства Виктория
протянула руку и кончиками пальцев откинула непослушную прядь со лба.
– Выдам вам один секрет, – призналась она, зная, что он не
слышит ее. – Вы тоже нравитесь мне, Джейсон.
В коридоре щелкнула закрывшаяся дверь, и Виктория, чувствуя
себя виноватой, вскочила, поправила халат и пригладила, волосы. Но когда она
выглянула, там уже никого не было.
Глава 18
Когда Виктория спустилась в столовую на завтрак, к ее
огромному удивлению, дядя Чарльз уже сидел за столом и выглядел беспредельно
счастливым.
– Вы, как всегда, прелестны, – сказал он, весь сияя,
поднявшись и помогая ей сесть.
– А вы, дядя Чарльз, сегодня выглядите даже лучше, чем
обычно, – ответствовала она с улыбкой, наливая чаю и добавив молока.
– Никогда и не чувствовал себя лучше, – весело заявил он. –
Скажите, как поживает Джейсон? Виктория уронила ложку.
– Я слышал, – спокойно пояснил герцог, – как он шел рано
утром через залу, до меня донесся также и ваш голос. Мне показалось, – Чарльз
сделал деликатную паузу, – что он был чуть-чуть навеселе. Не так ли?
Виктория бодро кивнула:
– Пьян в стельку!
Оставив это заявление без комментариев, герцог продолжил:
– Нортроп сообщил мне, что час назад заезжал ваш друг
Уилтшир, настойчиво справлявшийся о здоровье Джейсона. – Чарльз бросил на нее
веселый многозначительный взгляд. – Мне показалось, Уилтшир считает, что рано
утром маркиз стрелялся на дуэли и был ранен.
Виктория поняла, что бесполезно пытаться что-то утаивать от
него. Она, посмеиваясь, кивнула:
– Если верить тому, что сказал мне Джейсон, он стрелялся с
лордом Уилтширом из-за того, что тот назвал меня английской деревенщиной.
