Виктория была так сконфужена и обижена его неоправданным
выпадом, что не знала, что и сказать, когда он отошел от нее. Тем не менее она
поступила точно по его высказанному в такой грубой форме рецепту, и хотя на нее
стали бросать меньше омерзительно любопытных взглядов, настроение у нее было
ужасное.
Оскорбленная гордость заставляла ее делать вид, будто она
наслаждается танцами со своими партнерами и вслушивается в их льстивую
болтовню, но на деле ее слух был настроен лишь на звуки голоса Джейсона, и ее
сердце екало, когда он оказывался вблизи.
С нарастающей тоской Виктория наблюдала, как Джейсон
хладнокровно стоял в кругу трех прелестных блондинок, которые соперничали друг
с другом, добиваясь его внимания, и из кожи вон лезли только ради того, чтобы
увидеть, как он нехотя улыбается.
Не раз после прошлой ночи она позволяла себе погрузиться в
воспоминания о сладости его поцелуя. И сейчас она просто не в состоянии была
думать ни о чем, кроме того, чтобы он опять стоял рядом с ней, а не флиртовал с
теми дамочками, и дьявол с ним, с общественным мнением!
В этот момент молодой человек лет двадцати пяти напомнил ей,
что она обещала ему следующий танец.
– Да, конечно, – вежливо, но без энтузиазма ответила она. –
Кстати, который сейчас час, мистер Баскоум? – спросила девушка, когда он повел
ее в танце.
– Полдвенадцатого.
Виктория чуть не застонала. Сколько еще придется мучиться,
пока этот бал наконец завершится!
Чарльз вставил ключ в замочную скважину и открыл парадное
как раз в тот миг, когда Нортроп поспешил навстречу герцогу.
– Не было никакой нужды дожидаться меня. Нор-троп, –
добродушно сказал Чарльз, передавая ему шляпу и трость. – Который час?
– Половина двенадцатого, ваша светлость.
– Лорд Филдинг и леди Виктория появятся лишь ранним утром,
так что не вздумай ждать их, – посоветовал он. – Ты ведь знаешь, что эти балы
продолжаются далеко за полночь.
Нортроп пожелал ему доброй ночи и исчез в своей комнате.
Чарльз повернул в противоположную сторону и направился к салону, намереваясь
насладиться бокалом портвейна и поразмышлять о романе Джейсона и Виктории,
который наконец завязался накануне ночью.
Он пошел через приемную залу, но громкий, настойчивый стук в
парадную дверь заставил его остановиться и повернуть назад. Полагая, что,
должно быть, юная парочка забыла ключи и вернулась домой пораньше, он открыл
дверь с приветственной улыбкой, которая сменилась вопрошающим взглядом, когда
он увидел перед собой высокого, хорошо одетого мужчину лет тридцати.
– Простите меня, что я потревожил вас в такое позднее время,
ваша светлость. Меня зовут Артур Уинслоу, моя юридическая фирма имеет срочное
поручение от родственной фирмы в Америке: мне необходимо немедленно передать
это письмо вам, а второе – мисс Виктории Ситон.
– Леди Ситон нет дома, – сказал Чарльз, а в его мозгу уже
возникла мысль о неминуемой катастрофе.
– Я знаю, ваша светлость. – Молодой человек жестом показал
на свой экипаж, ожидавший на улице. – Как только мной были получены эти письма,
я срочно прибыл сюда и ждал вашего возвращения. Согласно полученным нами
инструкциям, в случае отсутствия леди мы должны передать это письмо вам, чтобы
вы вручили его адресату. – С этими словами он вложил второе письмо во
вспотевшую ладонь Чарльза и приподнял шляпу. – Доброй ночи, ваша светлость.
Холодный страх охватил герцога, когда он закрывал парадное и
распечатывал письмо. Первым делом он поискал глазами имя отправителя. «Эндрю
Бэйнбридж», – прочитал он.
Герцог пристально смотрел на эти буквы, и у него заныло
сердце; затем он заставил себя читать. По мере чтения его лицо становилось все
бледнее и буквы поплыли перед глазами.
Когда письмо было прочитано, печали герцога не было предела.
У него затряслись плечи и по щекам заструились слезы, ибо всем его мечтам и
надеждам пришел конец. Это был такой удар, от которого заломило виски. Когда
слезы высохли, он постоял неподвижно еще несколько минут, незрячим взглядом
уставясь в пол.
Затем понемногу его плечи распрямились и он поднял голову.
– Нортроп! – крикнул Чарльз, поднимаясь по ступенькам
лестницы, но вместо своего голоса услышал приглушенный шепот. Он прочистил
горло и снова позвал:
– Нортроп!
Дворецкий прибежал в ту же минуту, на бегу накидывая ливрею.
– Звали, ваша светлость? – тревожно посмотрел он на герцога,
остановившегося на середине лестницы и судорожно вцепившегося в перила.
Чарльз обернулся и посмотрел на него.
– Вызови доктора Уортинга, – приказал он. – Скажи, чтобы он
немедленно приехал, это срочно.
– Послать сразу же и за лордом Филдингом и леди Викторией?
– Да нет же, черт возьми! – буркнул герцог, но тут же
опомнился. – После прибытия доктора Уортинга я дам тебе знать, как поступать
дальше, – поправился он, продолжая медленно подниматься по лестнице.
Уже начинало светать, когда кучер маркиза Уэйкфилда
остановил гарцующих серых в яблоках коней у дома номер шесть по
Аппер-Брук-стрит. Ни Джейсон, ни Виктория за всю дорогу не промолвили ни слова,
но когда девушка заметила, как Джейсон напрягся, она выпрямилась и огляделась,
ища причину его тревоги.
– Чей это экипаж?
– Доктора Уортинга. Я узнаю его гнедых. – Джейсон быстро
распахнул дверцу, выскочил из экипажа и бесцеремонно вытащил девушку, а затем
помчался к подъезду, перепрыгивая через ступеньки и словно забыв о Виктории.
Девушка подобрала длинные юбки и бросилась за ним. Когда бледный как мел
Нортроп открыл парадное, ее охватила паника.
– Что случилось? – резко спросил Джейсон.
– Ваш дядя, милорд, – мрачно ответил старый дворецкий. – У
него сердечный приступ. С ним доктор Уортинг.
– Боже мой! – воскликнула Виктория, в страхе цепляясь за
рукав Джейсона.
И они вместе пустились бежать вверх по лестнице, а Нортроп
крикнул им вслед:
– Доктор Уортинг просил без предупреждения не входить!
Джейсон только собирался постучать, как доктор Уортинг сам
вышел к ним. Он плотно прикрыл за собой дверь и сказал:
– Я слышал, как вы подъехали.
– Ну и как он?
Врач снял пенсне и стал задумчиво протирать стекла.
Наконец, глубоко вздохнув, он поднял голову. – У него очень
серьезный рецидив, Джейсон.
