– Нам можно к нему?
– Да, но должен предупредить вас обоих: не делайте и не
говорите ничего такого, что может взволновать его. Голос Виктории задрожал:
– Он не.., не…
– Рано или поздно мы все туда уйдем, дорогая, – сказал
доктор с таким мрачным видом, что у Виктории подкосились ноги.
Они вошли в комнату к находившемуся при смерти герцогу и
встали по обе стороны изголовья. Прикроватная тумбочка была ярко освещена
светом свечей, но Виктории все в этой комнате показалось таким же темным и
пугающим, как ожидающая своего жильца отверстая могила. На одеяле лежала
безжизненная рука Чарльза, и, глотая слезы, девушка взяла ее в свои ладони,
отчаянно надеясь вдохнуть в него хоть капельку своей силы.
Глаза Чарльза судорожно приоткрылись, и ему с огромным
трудом удалось сфокусировать взгляд на ее лице.
– Мое дорогое дитя, – еле слышно прошептал он. – Я не
собирался отойти в лучший мир так скоро. Сначала мне хотелось увидеть, что вы
счастливо устроили свою жизнь. Кто позаботится о вас, когда меня не будет?
Разве у вас есть еще кто-нибудь, кто приютит вас и обеспечит всем необходимым?
Слезы градом текли по щекам девушки. Она так любила его и
вот теперь теряет! Виктория пыталась вымолвить что-то, но застрявший в горле
комок заглушил ее голос, и ей оставалось лишь крепче пожать слабую руку
герцога.
Чарльз с трудом повернул голову на подушке и взглянул на
Джейсона.
– Вы так похожи на меня, – прошептал он, – так же упрямы. А
теперь будете так же одиноки, как и я.
– Вам нельзя разговаривать, – хриплым голосом сказал
Джейсон. – Отдохните.
– Я не могу себе этого позволить, – еле слышно возразил
Филдинг-старший. – Я не могу спокойно покинуть этот мир, зная, что Виктория
останется одна-одинешенька на всем белом свете. Вы оба осиротеете, каждый
по-своему. Она не может оставаться под вашей опекой, Джейсон. Этого общество
вам никогда не простит…
Его голос совсем затих. Собрав последние силы, он обернулся
к Виктории:
– Виктория, вас назвали в мою честь. Мы с вашей мамой любили
друг друга. Я.., собирался рассказать об этом как-нибудь, но теперь уже не
успею.
Девушка больше не могла сдерживаться: она уткнулась головой
в его грудь, и ее плечи сотрясались от рыданий.
Чарльз оторвал взгляд от плачущей Виктории и снова перевел
его на Джейсона.
– Я мечтал, что вы с Викторией поженитесь. Я так надеялся,
что вы будете вместе, когда меня не станет…
Лицо Джейсона превратилось в серую горестную маску. Он
кивнул и через силу произнес:
– Я позабочусь о ней… Да, я женюсь на ней, – быстро
поправился он, когда Чарльз пошевельнулся.
Виктория, ошеломленная, обратила опухшие от слез глаза на
Джейсона; но затем сообразила, что он просто пытается утешить Чарльза в этот
скорбный час.
Герцог, измученный столь продолжительной беседой, прикрыл
глаза.
– Я не верю вам, Джейсон.
В ужасе и отчаянии Виктория упала на колени возле постели,
не выпуская руки Чарльза.
– Вы не должны волноваться из-за нас, дядя! – безутешно
плакала она.
Из последних сил повернув голову, Чарльз приподнял тяжелые
веки.
– Вы можете поклясться? Поклянитесь, что женитесь на
Виктории и всегда будете заботиться о ней.
– Клянусь! – подтвердил Джейсон, и огонь в его глазах убедил
девушку, что это вовсе не ложь. Речь шла о клятве, данной умирающему человеку в
его последний час.
– А вы, дитя мое? Можете ли вы торжественно поклясться, что
будете с ним?
Виктория напряглась. Это был не тот случай, когда можно
вспоминать прошлые обиды и недомолвки. Она оказалась перед лицом жестокого
выбора: без Джейсона и без Чарльза она останется совсем одна. Она вспомнила
пьянящий восторг от поцелуев Джейсона… Пусть он бывает порой властным,
надменным и холодным, но у него сильный характер, и он поддержит ее в трудную
минуту. То немногое, что еще оставалось от ее смутных планов на будущее – заработать
денег и вернуться в Америку, – уступило место более насущной необходимости –
выжить и облегчить последние часы дяди Чарльза, лежащего на смертном одре.
– Итак, Виктория?
– Клянусь, – убито прошептала она.
– Спасибо, – пробормотал Чарльз, стоически силясь изобразить
на безжизненном лице улыбку. Он выпростал левую руку из-под одеяла и сжал
запястье Джейсона. – Теперь я могу спокойно встретить смерть.
И вдруг Джейсон напрягся. Его глаза вопросительно
устремились на Чарльза, а на лице появилась холодная усмешка. Полным иронии
голосом он согласился:
– Да, теперь вы можете спокойно отойти в иной мир.
– Нет! – вскрикнула Виктория рыдая. – Не умирайте, дядя
Чарльз! Пожалуйста! – Отчаянно пытаясь найти достойную цель, ради которой он
должен бороться за жизнь, она выдохнула:
– Если вы умрете, то не сможете быть посаженым отцом на
нашей свадьбе…
Доктор Уортинг выступил вперед и услужливо помог девушке
подняться с колен. Кивнув Джейсону, чтобы тот следовал за ним, он вывел ее в
залу.
– Хватит, дорогая, – утешал он ее. – А то вы заболеете.
Виктория подняла заплаканное лицо.
– Он не выживет, доктор Уортинг?
Добродушный врач сочувственно похлопал ее по руке.
– Я останусь с ним и дам вам знать, если что-нибудь
изменится. – И, не добавив ничего более утешительного, он вернулся к герцогу,
снова плотно притворив за собой дверь.
Виктория и Джейсон спустились в салон. Джейсон сел рядом и,
утешая, обнял ее, дав ей возможность уткнуться ему в плечо. Виктория прижалась
лицом к его широкой груди и рыдала до тех пор, пока не выплакала все слезы.
Остаток ночи она провела в целомудренных объятиях Джейсона, бодрствуя и шепча
про себя молитвы.
А герцог Атертон до рассвета играл в карты с доктором
Уортингом.
Глава 19
Днем доктор Уортинг сообщил, что герцог все еще держится. На
следующий день он спустился в столовую, где лорд Филдинг и леди Виктория
обедали, и сообщил, что Чарльзу «кажется, гораздо лучше».
Виктория не могла сдержать радости, зато Джейсон лишь повей
бровью и пригласил врача отобедать с ними.
– М-м, благодарю, – сказал доктор Уортинг, бросив острый
взгляд на непроницаемое лицо Джейсона. – Полагаю, что только на очень короткое
время могу оставить своего пациента без присмотра.
