Потрясенная его страстью и ответной реакцией на нее своего
тела, Виктория устремила вопросительный взгляд на своего визави, пытаясь
понять, почему поцелуи Джейсона всегда так ошеломляюще действуют на нее.
Он посмотрел на ее чуть приоткрытые губы.
– Может быть, в следующий раз в вашей душе появится желание
поцеловать меня по собственной инициативе?
Сердце Виктории тронула нотка тоскливого разочарования,
вроде бы послышавшаяся в его голосе. Ведь он предложил ей выйти за него замуж,
а в ответ просил совсем немногого.
Поднявшись на цыпочки, она провела рукой по его мускулистой
груди, обняла его за шею, а затем приникла губами к его губам. Дрожь прошла по
всему его телу, когда она невинно коснулась губами его теплого рта.
Сама себя не понимая и действуя как бы помимо своей воли,
Виктория погрузила пальцы в роскошную темную шевелюру, зарылась в нее,
погладила мягкие волосы на его затылке, а ее тело тем временем плотно приникло
к нему. Казалось, так прошла вечность. Но вдруг наступила резкая перемена.
Руки Джейсона с поразительной силой сомкнулись вокруг ее
талии, его рот впился в ее губы с неистовой жадностью. У него перехватило
дыхание, и он еще ближе привлек ее к себе, а все его тело напряглось от
неистового желания.
Наконец Джейсон поднял голову и пристально посмотрел на нее
странным, как будто одурманенным взглядом.
– Мне следовало подарить вам бриллианты и сапфиры в прошлый
раз вместо жемчуга, – заметил он. – Но больше не целуйте меня так азартно до
того момента, как мы поженимся.
Еще мать, да и мисс Флосси предупреждали Викторию, что
мужчина способен безгранично отдаваться страсти. В результате этого он
становится непредсказуемым, что может оказаться весьма опасным для молодой
леди, которая по ошибке позволила ему потерять голову. Она поняла слова
Джейсона, и ей показалось, что он имел в виду имение это. Все-таки она была
женщиной и не могла не ощутить капельку гордости оттого, что ее неумелый
поцелуй мог так подействовать на столь опытного в этих делах мужчину. На Эндрю,
кажется, ее поцелуй вовсе не оказал подобного действия. Хотя, с другой стороны,
она никогда и не целовала Эндрю так, как Джейсона.
– Вижу, что вы поняли меня, – усмехнулся ее соблазнитель. –
Лично я никогда не придавал особого значения целомудрию. Есть даже определенные
преимущества, когда вступают в брак с женщинами, уже умеющими доставлять
мужчине удовольствие…
Он выждал, пристально глядя на нее, как будто ожидал..,
рассчитывал.., на какую-то реакцию, но Виктория лишь смотрела в сторону, и
настроение ее падало. Ее целомудрие, так говорили, должно было бы стать очень
дорогим даром для супруга. Конечно, она не могла предложить ему никакого опыта
«по ублажению мужчин», что бы под этим ни подразумевалось.
– Мне оч-чень жаль, что я.., разочарую вас, – сказала она,
чувствуя неловкость оттого, что они затронули такую щепетильную тему. – В
Америке все обстоит иначе.
Несмотря на напряжение, чувствовавшееся в усталом голосе
Джейсона, его слова прозвучали мягко:
– Вам не за что извиняться и незачем смотреть так жалобно,
Виктория. Никогда не бойтесь говорить мне правду, независимо от того, насколько
она неприятна. Я могу принять ее и даже восхищаться вами за то, что у вас
хватило мужества высказать ее. – Джейсон потрепал ее по щеке. – Это не имеет
значения, – утешил он. После этого он быстро спросил:
– Скажите, понравилось ли вам колечко? А после бегите к
своим подругам.
– Очень. – Она попыталась попасть ему в тон, хотя и не
понимала резкой смены его настроения. – Оно такое красивое, что я начинаю
волноваться, как бы не потерять его.
Джейсон бесстрастно пожал плечами:
– Если оно потеряется, я куплю вам другое.
Затем он вышел, а Виктория печально посмотрела на свое
обручальное кольцо и подумала, что было бы лучше, если бы Джейсон не отнесся
так равнодушно к его возможной утрате. Ей бы хотелось, чтобы он придавал кольцу
большее значение, не предполагая, что его можно так легко заменить на другое.
Впрочем, он отнесся к кольцу так же, как к ней самой, поскольку она не имела
для него никакого значения и он так же легко мог заменить ее на другую женщину.
"Он нуждается в тебе, дитя мое», – пришли ей на ум
слова Чарльза как бы в противовес ее грустным мыслям. Виктория улыбнулась: по
крайней мере тогда, когда она была в его объятиях, казалось, что он очень и
очень нуждается в ней…
В какой-то степени уверовав в это, она вернулась в салон,
где ее новое колечко было немедленно замечено и восторженно оценено всеми
молодыми леди.
За дни, предшествовавшие свадьбе, Викторию навестили, чтобы
пожелать ей счастья, почти триста гостей.
Элегантные экипажи, как на параде, дефилировали взад и
вперед по улице, выгружая пассажиров и возвращаясь за ними ровно через двадцать
минут. В течение этого времени Виктория успела выслушать советы симпатичных
цветущих матрон о том, как справляться с трудной задачей ведения хозяйства в
больших особняках и устраивать роскошные приемы, принятые у знати. Замужние
дамы помоложе беседовали с ней о проблемах поиска подходящих домоправительниц и
репетиторов для детей.
И в разгаре всего этого веселого хаоса Виктория
почувствовала, как в ней появляется и начинает крепнуть чувство принадлежности
к этому кругу людей, которого она раньше вовсе не ощущала.
Должно быть, до сего времени Виктория видела в них
состоятельных, избалованных дамочек, которые не могли думать ни о чем другом,
кроме платьев, драгоценностей и развлечений. Теперь же они представились в ином
свете – в качестве жен и матерей, для которых было чрезвычайно важно образцово
исполнять свои обязанности.
Единственный, кого она не видела в эти дни, был Джейсон, но
он тем самым соблюдал приличия, и Виктория понимала, что должна быть благодарна
ему за это. Хотя временами ее посещало чувство, что она выходит замуж за
некоего мифического героя. Часто в салон спускался Чарльз, чтобы занять дам
беседой и подчеркнуть, что Виктория находится полностью под его
покровительством.
Остальное время герцог оставался в тени, чтобы «набраться
сил», как пояснял он девушке, и достойно исполнить роль посаженого отца. Ни
Виктория, ни доктор Уортинг не могли отговорить его от этого решения. Что
касается Джейсона, то он и не пытался.
Дни шли чередой, и Виктория научилась получать удовольствие
от звонкого щебета дам, постоянно заполнявших салон, от цветов и поздравлений,
от легкой и веселой суматохи, которая всегда предшествует празднику. Лишь
изредка, когда упоминали имя Джейсона, она замечала, как в разговоре повисает
тяжелая пауза и гости начинают опасливо переглядываться.
