"Да, – решила Виктория, – видимо, это идеальный выход
из положения. Наверняка светские леди думают так же, а уж они-то знают в этом
толк получше меня».
– Благодарю вас, мисс Флосси, – искренне сказала она. – Вы
очень помогли мне и были удивительно добры.
Мисс Флосси засияла, ее желтые кудряшки запрыгали под белым
кружевным чепчиком.
– Это я благодарю вас, моя дорогая девочка! Вы сделали
Чарльза таким счастливым, каким я никогда его не видела. И конечно, Джейсона, –
вежливо добавила она.
Виктория улыбнулась ей, хотя и весьма сомневалась, что
действительно осчастливила Джейсона.
Вернувшись к себе, она села у пустого камина и сделала
попытку разобраться в своих чувствах, не пряча, как страус, голову в песок.
Завтра – день свадьбы. Ей хочется сделать Джейсона счастливым, так хочется, что
она никак не может справиться со своими чувствами. Тот факт, что он был женат
на изменявшей ему женщине, пробудил в ее душе не обиду, а симпатию и сочувствие
и даже еще большее желание вознаградить его за все невзгоды в его жизни.
Девушка беспокойно встала и зашагала по комнате, машинально
взяла в руки фарфоровую музыкальную шкатулку с туалетного столика, затем
поставила ее на место, подошла к постели… Она говорила себе, что выходит за
Джейсона потому, что у нее нет выбора. Но, подумав, вынуждена была признаться
себе, что это не вся правда. Отчасти ей самой хотелось за него замуж. Ей
нравились его взгляд, его улыбка, чувство юмора. Ее волновали властные нотки,
то и дело проскальзывающие в его глубоком бархатном баритоне, и уверенная,
решительная походка. Волновали его сияющие глаза, когда он смеялся над ней, и
искры, вспыхивающие в них, когда он целовал ее. Она любила небрежную
элегантность, с которой он носил костюмы, и вкус его губ…
Виктория заставила себя отвлечься от столь опасной темы и
бездумно устремила взор на золотистое шелковое покрывало. Ей нравилось в
Джейсоне многое, очень многое. Но что она понимает в мужчинах? Доказательством
тому служил ее печальный опыт с Эндрю. Она обманывала себя, когда верила, что
Эндрю любит ее, но зато она не питает никаких иллюзий относительно чувств
Джейсона. Его влечет к ней, и он хочет получить от нее сына. Она ему нравится,
это очевидно, но не более того.
Нет, ей нельзя позволить себе полюбить Джейсона. Ведь ему не
нужна ее любовь. Он разъяснил это очень доходчиво и просто.
Долгое время Виктория старалась убедить себя, что испытывает
к нему лишь чувства благодарности и дружбы, но теперь она знала, что они
превратились в нечто гораздо более глубокое. Иначе с какой стати в ней
разгорелось бы такое жгучее желание осчастливить его и заставить полюбить себя?
С какой стати она испытала бы такую злость, когда мисс Флосси рассказывала, как
его бывшая жена напропалую изменяла ему?
Страх опалил ее сердце, и она вытерла вспотевшие ладони о
подол муслинового лимонного цвета платья. Завтра утром она отдаст свою судьбу в
руки мужчины, которому не нужна ее любовь, который может воспользоваться ее
привязанностью в качестве оружия против нее самой. Инстинкт самосохранения
подсказывал ей, чтобы она не делала этого последнего шага. В мозгу снова
прозвучали слова отца, постоянно тревожившие и предостерегавшие ее: Любить
человека, не любящего тебя, адская боль!.. Не позволяй никому убедить себя, что
можешь быть счастлива с тем, кто не любит тебя… Никого не люби больше, чем он
любит тебя, Тори…
– Виктория склонила голову, ее тяжелые волосы, как завеса,
закрыли ее напрягшееся лицо, видны были лишь руки, сжатые в кулаки. Ее мозг
посылал ей сигнал опасности и предупреждал, что она будет несчастна, а сердце
умоляло не противиться судьбе, так как это сулит невыразимое счастье.
Ее мозг приказывал ей бежать от него, а сердце велело не
быть трусихой.
В дверь постучал Нортроп и с неодобрением доложил:
– Простите, леди Виктория, внизу ждет расстроенная,
непричесанная, простоволосая молодая леди без сопровождения, прибывшая в
наемном экипаже, но утверждающая, что она.., гм.., ваша сестра. Поскольку мне
ничего не известно о наличии у вас молодых родственниц здесь, в Лондоне,
естественно, я предложил ей уехать, однако…
– Дороти? – вырвалось у Виктории. – Где она?
– Я проводил ее в маленький салон, – с явным пренебрежением
сказал дворецкий. – Но если она действительно ваша сестра, то я, конечно,
провожу ее в Желтый салон и…
Его голос все еще звучал, когда девушка бросилась через холл
и вниз по лестнице.
– Тори! – воскликнула Дороти, неистово сжав сестру в
объятиях, как бы защищая ее от кого-то; она не могла сдержаться, а голос ее
дрожал от радости и слез. – Если бы ты только видела, каким презрительным
взглядом твой дворецкий окинул наемный экипаж – почти таким же, каким он смерил
меня!
– Почему ты не ответила на мое последнее письмо? – спросила
Виктория, крепко обнимая ее.
– Потому что я только сегодня вернулась из Бата. Завтра меня
посылают на два месяца во Францию, чтобы приобрести то, что бабушка именует
«лоском». Она придет в ярость, если обнаружит, что я была здесь, но я не могла
оставаться безучастной наблюдательницей и допустить, чтобы ты вышла за этого
человека. Тори, как им удалось заставить тебя согласиться? Они били тебя, или
взяли измором, или…
– Ничего подобного, – сказала Виктория, улыбаясь и
разглаживая золотистые волосы сестры. – Я хочу выйти за него.
– Я не верю тебе! Ты просто обманываешь меня, чтобы я не
беспокоилась…
Джейсон сидел, откинувшись на спинку сиденья своей кареты,
похлопывая перчатками по колену и скользя скучающим взглядом по рядам
особняков. Он ехал домой, на Аппер-Брук-стрит. Завтра предстояла свадьба…
Теперь, когда он признался себе, что его влечет Виктория, и
принял решение жениться, влечение к ней стало и вовсе загадочно непреодолимым.
Это заставило Джейсона почувствовать свою уязвимость, ибо из прошлого опыта он
знал, каким порочным и вероломным может быть слабый пол. Но все же он не
переставал тянуться к ней, так же как не переставал надеяться, хотя это было
наивное ребячество, что они сделают друг друга счастливыми.
"Жизнь с ней никогда не будет безмятежной», – думал он
с усмешкой. На каждом жизненном повороте она будет забавлять его,
разочаровывать и ставить в тупик – в этом он был так же уверен, как в том, что
она выходит за него, потому что не имеет иного выбора. Так же, как он не
сомневался в том, что ее девственность уже была украдена ее дружком Эндрю.
Неожиданно улыбка на его губах потускнела. Он надеялся, что
она будет отрицать это, когда они разговаривали у него в кабинете. А она вместо
этого лишь отвела взгляд и попросила у него прощения.
