Она покачала головой, все еще с досадой задаваясь вопросом,
почему Джейсон настоял на том, чтобы превратить свадьбу в такое грандиозное
зрелище.
А еще через несколько минут она подала герцогу Атертону руку
и вышла из кареты, после чего они медленно двинулись вверх по лестнице, ко
входу в массивную готическую церковь. В это мгновение Виктория чувствовала себя
подобно ребенку, которого родители ведут на какое-то страшное представление.
Вместе с Чарльзом она вошла в церковь и застыла у самого
входа, стараясь не думать о чудовищности того, на что согласилась, и бесцельно
скользя взглядом по массе собравшихся. В ее смятенном мозгу мелькнула случайная
мысль об огромной разнице между разодетыми в шелка и парчу лондонскими
аристократами, которые пришли на ее свадьбу, и простыми, добрыми жителями
родной деревни, которые пришли бы к ней на свадьбу на родине. Вряд ли она была
знакома с большинством присутствующих – некоторых Виктория вообще видела
впервые. Намеренно из» бегая смотреть на алтарь, у которого в ближайшие минута
ее будет ждать не Эндрю, а Джейсон, она огляделась.
В первом ряду справа зияло свободное место» оставленное для
герцога, остальные же скамьи были заполнены гостями. С другой стороны от
прохода, на первой скамье, которую обычно занимают члены семьи невесты, сидела
пожилая леди, опиравшаяся на трость из эбенового дерева; на ее голове
красовался ярко-пурпурный шелковый тюрбан.
Фигура леди в тюрбане показалась ей знакомой, но Виктория
слишком нервничала, чтобы вспомнить, где она ее видела, а Чарльз отвлек ее
внимание, жестом указав на приближающегося лорда Коллингвуда.
– Джейсон приехал? – спросил герцог, когда Роберт подошел к
ним.
Граф, согласившийся быть шафером Джейсона, поцеловал
Виктории руку, успокаивающе улыбнулся и ответил:
– Он здесь и ждет, когда вы будете готовы. У Виктории
подогнулись колени. Она не была готова.
Она вообще не была готова ко всему этому!
Кэролайн расправила шлейф голубого шелкового с
бриллиантовыми блестками платья невесты и улыбнулась мужу.
– Ну что, лорд Филдинг нервничает?
– Говорит, что нет, – ответил тот. – Но ему хотелось бы
начать церемонию.
"Как он равнодушен, как бесчувствен», – подумалось
Виктории, и ее страх уже стал граничить с паникой.
Чарльз засуетился.
– Мы готовы, – с энтузиазмом объявил он. – Давайте начинать.
Чувствуя себя марионеткой, которую все, кому не лень,
дергают за нитки, Виктория взяла Чарльза под руку, и они двинулись по залитому
светом свечей проходу, который, казалось, никогда не кончится. Голубой шелк свадебного
платья переливался и мерцал, соперничая с блеском искрившихся бриллиантов,
подобных крошечным мигающим огонькам, в ее волосах, на шее и на фате. Вверху на
хорах запели, но Виктория этого не слышала. Ей казалось, что с каждым шагом все
дальше за ее спиной оставались детство, полное родительской любви, тепло
родного дома и беззаботные дни девичества. А впереди.., впереди ее ждал
Джейсон, облаченный во что-то великолепное, дорогое, иссиня-голубое и
бархатное… Его лицо было в тени, и он выглядел ужасно высоким и смуглым, даже
скорее темным. Темным и непонятным, как.., как ее будущее.
Зачем ты это делаешь ?! – панически зашептал ее мятущийся
рассудок, когда Чарльз повел ее к жениху.
Сама не знаю, молча ответила она. Наверное, потому, что я,
нужна Джейсону.
Разве это причина?! – возмутился разум. Ты все еще можешь
избежать несчастья. Поворачивай и беги!
Не могу! – воскликнуло ее сердце.
Можешь. Просто развернись и беги. Именно сейчас, пока не
поздно.
Не могу! Я не могу его бросить.
Да почему же?
Это унизило бы его – даже больше, чем его когда-либо унижала
первая жена.
Вспомни, что говорил отец: «Не позволяй никому убедить себя,
что можешь быть счастлива с тем, кто не любит тебя». Вспомни, как несчастлив
был он сам. Беги. Скорее! Улепетывай, пока не поздно!
Сердце девушки проиграло борьбу со страхом, когда Чарльз
вложил ее холодную как лед руку в теплую ладонь Джейсона и отступил в сторону.
Она уже приготовилась бежать, свободной рукой подобрала свои юбки, дыхание ее
участилось. Она уже было попыталась вырвать правую руку из его руки, но в тот
самый момент он захватил ее пальцы железной хваткой и резко повернул голову в
ее сторону, впиваясь глазами в ее лицо и как бы предупреждая не делать этого
шага. Затем его хватка внезапно ослабла, а глаза стали пустыми и равнодушными.
Он отпустил невесту, дав ее руке упасть, и взглянул на архиепископа.
"Он собирается прервать церемонию!» – поняла Виктория,
когда архиепископ поклонился и сказал:
– Так начнем, милорд?
Джейсон покачал головой и открыл было рот…
– Не делайте этого! – шепнула девушка, пытаясь остановить
его.
– Что вы сказали? – улыбаясь, переспросил архиепископ.
Виктория подняла глаза на Джейсона и увидела, как он унижен.
– Я просто испугана, милорд. Пожалуйста, возьмите мою руку.
Он поколебался, всматриваясь в ее глаза, и чувство
облегчения постепенно проступило сквозь мрачность его лица. Его рука
успокаивающе коснулась ее запястья.
– Итак, можно начинать? – недовольно спросил архиепископ.
Губы Джейсона шевельнулись:
– Да, пожалуйста.
Пока шла долгая венчальная служба, Чарльз любовался женихом
и невестой; его сердце готово было разорваться от счастья, но, краем глаза
уловив отблеск пурпура, он вдруг почувствовал, что за ним наблюдают. Он
посмотрел влево и весь напрягся, когда его взгляд скрестился со взглядом
бледно-голубых глаз герцогини Клермонт. Он пристально посмотрел на нее, и на
его лице отразился холодный триумф, затем, напоследок презрительно прищурив
глаза, он отвернулся и выбросил мысль о ее присутствии из головы.
Он смотрел, как его сын стоит рядом с Викторией; двое
гордых, прекрасных людей дают клятву, которая соединит их навечно. Слезы
подступили к его глазам, когда архиепископ торжественно произнес:
– А вы, Виктория Ситон?..
"Кэтрин, любовь моя, – шептал про себя Чарльз, – видишь
ли ты наших детей? Разве они не прекрасны, стоя здесь вместе? Твоя бабушка не
дала нам возможности соединиться, моя дорогая, – это была ее победа, но теперь
– победили мы. Теперь у нас с тобой будут внуки, моя радость. Моя родная,
прекрасная Кэтрин, у нас будут внуки».
