– Спасибо, – поблагодарила она, оказавшись на твердой земле.
– Я так надеялась, что застану вас дома.
Капитан заулыбался:
– Я как раз собирался проехаться сегодня в Уэйкфилд, чтобы
посмотреть, как вы с Джейсоном поладили.
– Ну что ж, – печально улыбнулась Виктория, – теперь вам не
придется утруждать себя.
– Неужели дела обстоят все так же скверно? – удивленно
поднял брови капитан, приглашая ее в дом. Он налил в чайник воды и поставил его
на огонь.
Виктория присела и уныло покачала головой:
– Да нет, стало еще хуже. То есть не то чтобы хуже. По
крайней мере вчера Джейсон хотя бы остался дома, а не поехал в Лондон к этой
своей.., ну, вы знаете, кого я имею в виду.
Такой скользкой темы она не собиралась касаться. Ей лишь
хотелось поговорить о настроении мужа.
Капитан достал с полки две чашки и озадаченно глянул через
плечо.
– Нет, не знаю. О ком вы говорите? Виктория смутилась.
– Да не стесняйтесь, дитя мое. Я доверился вам, и вы должны
знать, что можете всецело довериться мне. С кем же еще вам поделиться?
– Не с кем, – удрученно подтвердила гостья.
– Если вам очень тяжело говорить, то представьте себе, будто
я ваш отец или отец Джейсона.
– К сожалению, вы ни тот ни другой. И я вовсе не уверена,
что смогла бы рассказать своему собственному отцу о том, что происходит.
Майк поставил на стол чашки и не спеша повернулся к ней.
– Когда я нахожусь в плавании, мне действует на нервы лишь
одно-единственное обстоятельство. Знаете какое? – Она недоуменно покачала
головой, и он продолжил:
– Уединение моей каюты. Иногда меня это устраивает. Но когда
меня что-то беспокоит – например, когда я нутром чувствую, что приближается
жестокий шторм, – мне не с кем поделиться своими опасениями. Я не имею права
сказать о своих ощущениях матросам, потому что они могут удариться в панику. И
мне приходится держать это в себе, даже когда тревога разрывает душу. Иногда у
меня возникало чувство, что заболела жена или ей угрожает какая-то опасность, и
чувство это не оставляло меня, поскольку я находился совершенно один в четырех стенах
каюты и никто не мог убедить меня, что все это пустые фантазии. Если вы не
можете поговорить с Джейсоном и не поговорите со мной, то никогда не найдете
ответов, которые ищете.
Виктория благодарно посмотрела на него.
– Вы один из самых добрых людей, кого я встречала в своей
жизни, капитан.
– Тогда почему бы вам не представить, что я ваш отец, и не
выложить все, что у вас наболело, и тем самым снять камень с души?
Виктория помнила, что многие люди, включая женщин, доверяли
доктору Ситону все, что их беспокоило, без особого смущения или стыда. И если
ей обязательно нужно понять мужа, то без доброго совета капитана ей не
обойтись.
– Ладно, – решительно сказала она. А он, чтобы ей было легче
говорить, повернулся к ней спиной и занялся приготовлением чая. – На самом деле
я приехала к вам спросить: уверены ли вы, что рассказали мне все-все о
Джейсоте? Вчера он впервые после нашей с вами встречи остался на ночь дома. До
этого он уезжал в Лондон, понимаете ли, навещать свою.., м-м… – Она глубоко
вздохнула и решительно выговорила:
– Свою любовницу.
Спина капитана окаменела, но он не обернулся.
– С чего вы это взяли, дитя мое? – наконец сказал он,
доставая сахарницу.
– Я абсолютно уверена в этом. Об этой стороне его жизни
упоминалось даже во вчерашней газете. Джейсона не было всю ночь, когда он
вернулся, я завтракала и как раз перед его приходом прочитала об этом в газете.
Меня это расстроило…
– Могу себе представить.
– И я чуть не взорвалась, но постаралась быть
рассудительной. Я сказала ему, что понимаю необходимость для предусмотрительных
мужей иметь любовниц, но не следует афишировать это и…
Фаррел резко развернулся, широко разинув рот; в одной руке
он держал сахарницу, в другой – молочник.
– Вы сказали ему, что весьма предусмотрительно держать
любовницу, но только не нужно афишировать это?!
– Да. А разве не следовало так говорить?
– Важнее другое – почему вы так сказали? Точнее, почему вам
это вообще пришло в голову?
Виктория уловила нотку упрека в его голосе, и это слегка
смутило ее.
– Мисс Уильсон – Флосси Уильсон объяснила мне, что в Англии
принято, чтобы мужья имели…
– Флосси Уильсон? – взорвался капитан, не веря своим ушам. –
Флосси Уильсон? – еще раз ужаснулся он. – Да она же старая дева, не говоря уже
о том, что у нее куриные мозги! Она же абсолютно безмозглая баба! Джейсон
держал ее в Уэйкфилде, чтобы она помогала присматривать за Джейми. Когда сам он
уезжал куда-нибудь, он доверял ребенка ее заботам. Флосси и была заботливой, но
все-таки однажды эта простофиля прохлопала ребенка. И вы спрашивали у нее, как
вести себя с мужем?!
– Я не спрашивала, она сама рассказала мне, – вспыхнув,
попыталась оправдаться Виктория.
– Простите, что я повысил на вас голос, дитя мое, – почесал
затылок капитан. – В Ирландии жена огреет мужа сковородой по башке, если он
пойдет налево! Это куда проще, яснее и гораздо эффективнее. Пожалуйста,
продолжайте. Итак, вы упрекнули Джейсона…
– Лучше я помолчу, – устало заметила Виктория. – Видимо, мне
не стоило приезжать. И как мне только могла в голову прийти такая дикая мысль!
Но я надеялась, что вы сможете объяснить мне, почему после свадьбы Джейсон так
отдалился от меня…
– Что вы подразумеваете, – прервал ее капитан, – под словом
«отдалился»?
– Не знаю, как объяснить это. Он налил чаю.
– Виктория, – нахмурившись, проговорил Фаррел, – вы имеете в
виду, что он редко ложится с вами в постель? Девушка вспыхнула и отвела глаза.
– Он не приходил ко мне с самой брачной ночи. Хотя и я сама
опасалась его прихода: после того как он выломал дверь, запертую мной на ключ…
Без лишних слов капитан Фаррел вернулся к буфету и налил в
два стакана виски.
Подойдя к столу, он дал ей стакан.
– Выпейте, – твердо велел он. – Нам легче будет беседовать,
а я намерен выслушать все до конца.
– Понимаете, до приезда в Англию я никогда не пробовала
алкоголя, разве что мне дали вина после похорон родителей, – призналась
Виктория, содрогнувшись при виде виски. – Но когда я приехала в эту страну, мне
постоянно советуют выпить то вина, то бренди, то шампанского, говоря, что я
почувствую себя лучше. Но мне вовсе не становится лучше!
