От мостика послышался голос капитана:
– Ей-богу, не припомню таких туманов в этих местах в это время года! – Памятуя, кто на борту, и капитан, и матросы старались держаться в рамках приличия и не произносить вслух грубых слов. Мария замерла, он говорил именно то, чего она так желала! Неужели господь услышал ее молитвы?
Ему отозвался кто-то из помощников:
– Да уж, плыть в таком тумане опасно, нужно поскорее выбираться…
Бедная женщина едва не крикнула: «Обратно!», но помощник закончил фразу совсем иначе:
– … вперед. У берегов Шотландии будет полегче…
Никто не повернул, в сплошной пелене они добрались до Фёрт-оф-Форта и пристали к практически пустому берегу. Пристань была не просто плохой, она едва держалась. Мария в ужасе раскрыла глаза:
– Что это?! Куда мы прибыли?!
– Это Лейт, Ваше Величество, отсюда до Эдинбурга недалеко.
– А… а нельзя ли прямо так туда… – Мария показала на корабль.
Капитан чуть улыбнулся:
– Ваше Величество, Эдинбургский замок там, – он махнул рукой в сторону суши.
Эта его легкая улыбка словно заставила Марию стряхнуть оцепенение и нерешительность. Она вдруг отчетливо поняла, что уже прибыла в Шотландию, что никто обратно во Францию ее не вернет, и придется научиться выживать даже в этих кошмарных условиях. Королева вскинула голову:
– Прекрасно! Высаживаемся в Лейте! Где второе судно с лошадьми? Если до Эдинбурга недалеко, то мы доберемся быстро и успеем поужинать в обществе моего братца Джеймса, который, видно, не слишком поворотлив!
Это через несколько столетий Лейт стал частью Эдинбурга, а тогда он был просто маленьким портовым городишком, который разоряли все, кому не лень, все, кто появлялся с моря из туманов. Лейту досталось и от французской эскадры, являвшейся вроде ради защиты из дальнего далека, и от англичан, приходивших с тем же, правда, из мест поближе, и от своих же повстанцев или всех, кто себя таковым объявлял, попросту мародерствуя… Потому Лейт не особо развивался.
Выбравшись на берег, остановились в нерешительности. Судна с лошадьми не было видно, никакого дворца рядом, как добираться к Эдинбургскому замку, непонятно…
На берегу не то что эскорта в белых камзолах, орудийного салюта или фейерверка, но и простых приветствий не было. Под немыслимой моросью, мгновенно промокнув в своих нарядах, прибывшие по узким скользким сходням перебирались на берег. Королева пробовала шутить:
– Мы словно прибыли к дикарям, такое приключение выпадает не каждому! Надо будет заняться этим портом, не дело иметь под боком у столицы столь неприглядное зрелище! Нужно было пристать где-нибудь в другом месте, но, видимо, помешал туман…
Она поймала себя на том, что словно оправдывается перед своими спутниками за неудобства и убогость представшего перед глазами вида.
Но и местное население не спешило приветствовать свою королеву! И тогда она решилась продемонстрировать свою терпимость и милосердие, шагнула к нескольким стоявшим в стороне вовсе не нарядно одетым мужчинам и протянула для поцелуя руку со словами:
– Я ваша королева!
Ни один из них не шелохнулся. В первое мгновение Мария замерла от неожиданности, но потом сообразила, что по привычке говорит по-французски! Едва ли кто-то из местных жителей владел французским. Пришлось вспоминать, как эта же фраза звучит на английском. Услышав звонкий смех королевы, обернулись почти все: чему она радуется?
Но и после повторения фразы никто к руке не подошел, люди просто молча поклонились, выжидающе глядя на разодетую красавицу.
Королева… Одна королева не очень давно померла, а другая живет где-то далеко за морем, кто говорил, что в Англии, а кто твердил, что еще дальше… Может, это она приехала? Так тогда зря. Такой красотке в их краях делать нечего, разве можно ходить по шотландской земле вот так разодетой; только успела спуститься на землю со своего корабля, а уже промокла. Как же она пойдет в Эдинбург дальше в таких туфельках-то? Ну, такие женщины, понятно, они ничего не соображают в нормальной одежде или обуви, а куда смотрели мужчины, что прибыли с ней? Тоже разодетые глупцы. Нет, она быстро уплывет обратно, ей не понравится в Шотландии. Да и пусть, кому нужна в их краях такая красотка? С ней не попляшешь, не поговоришь… Щебечет на своем языке что-то непонятное…
Первым встретившимся в Лейте шотландцам их королева категорически не понравилась. Они видели, что высокая молодая женщина красива, ярко и богато одета, что она старается казаться веселой, но глаза-то грустные. Не понравилась ей Шотландия, а значит, она Шотландии не подходит!
Совершенно непонятно вели себя прибывшие с Марией мужчины, они топтались без дела, не зная, что предпринять. Данвилль, вопреки всем протестам отца все же отправившийся за своей любовницей в далекую Шотландию, просто не представлял, куда теперь везти королеву, а Шателяр, единственный из поэтов, у кого слово не разошлось с делом, был способен лишь сокрушенно вздыхать по поводу несовершенства мира.
– Ваше Величество, неужели местные дикари не знают, как надо встречать королеву?!
– Они не знают, что я королева! – огрызнулась Мария, досадуя уже не только на брата Джеймса и шотландцев, но и на своих спутников. Пришлось всем распоряжаться самой. Она невесело усмехнулась: ты хотела быть самостоятельной королевой? Если честно, то сейчас вовсе не хотела, напротив, с удовольствием вернулась бы под крылышко «купчихи» Медичи, но Франция далеко, а вокруг лишь растерянные люди на полупустом берегу, и она должна подать пример достойного поведения! Она дважды королева, и, даже выставив ее из страны, отнять этого никто не сможет!
Мария вскинула голову:
– Мы должны найти убежище от дождя на первое время. Немного погодя все прояснится, возможно, мы просто пристали не туда!
Восхищенно блестящий глазами Шателяр сначала завопил: «О, моя королева!», а потом усомнился:
– Ваше Величество, а не лучше ли пока остаться на корабле, там есть каюты и вполне можно переждать?..
Наверное, так было бы лучше, но Мария боялась, что, вернувшись на палубу, может просто приказать поднять паруса и взять курс обратно на Францию. Нет, нет, нет! Нужно действовать решительно, иначе она потеряет последние крохи самообладания! Слишком разителен контраст с прежней жизнью. Она вспомнила Стирлинг и Эдинбургский замок, Холируд, наконец. Возможно, это всего лишь воспоминания детства, а в детстве всегда кажется все лучше, чем есть, но там вполне можно было жить! Башни замка Стирлинг ничуть не походили на небольшие дома Лейта.
– Вперед! – решительно воскликнула королева, показывая на ближайший приличный дом.
А к ним уже спешили жители Лейта… Подбежал какой-то ловкий купец, затараторил, пришлось остановить, чтобы можно было понять отвыкшему от английского языка уху. Оказалось, что единственный дом, в котором можно заночевать, его собственный. Купец был сообразительным и уже отправил в Эдинбург к королю Джеймсу (Мария поморщилась, услышав такое именование сводного брата), но уже поздно, потому ждать его нужно только завтра.
