— Я прикончу тебя, — пробормотал Тед. Я не собирался
останавливаться. Я хотел вытряхнуть из него все дерьмо. И никто из
присутствующих не думал мне мешать. Это было невероятно. Они с интересом
наблюдали за происходящим, словно уже долгое время ожидали чего-нибудь в этом
роде.
— Должно быть, тяжело быть женой такого большого человека.
Ты не пробовал ее понять? Все это сильно давило ей на нервы. И на тебя давила
атмосфера в доме. Но ты ни в чем не виноват, не так ли?
— Заткнись! — закричал Тед.
— И все это происходило у тебя под носом, но ситуация вышла
из-под контроля, так? К тому же, ты испытывал отвращение, не правда ли? А она
дошла до ручки, правда, Тед? Расскажи нам. Избавься от этого. Она блевала по
всему дому?
— Заткнись! Прекрати!
— И видела чертей? Или до этого не дошло? Она видела чертей?
Видела?
— Да, это было отвратительно! — вдруг ответил Тед. — Почти
так же отвратительно, как ты! Убийца!
— Ты писал ей? — мягко спросил я.
— Почему я должен ей писать?
— И тебе пришлось оставить футбол…
И тут Тед Джонс отчетливо произнес:
— Пьяная сука.
Кэрол Гренджер сделала большие глаза. Тед осознал, что у
него вырвалось, и бросил на меня полный ненависти взгляд.
— За это ты поплатишься, Чарли, — неожиданно спокойно
сообщил он.
— Возможно. Не упусти свой шанс.
Я улыбнулся.
— Неприятно, когда твоя мать — пьяная сука. Это и правда
отвратительно, Тед.
Он ничего не ответил.
Мы могли переключить внимание на что-нибудь другое. По
крайней мере, на время. У меня было ощущение, что с Тед ом еще не закончено.
За окном сновали люди.
Прозвенел звонок.
Долгое время все молчали. Нам было о чем подумать.
Глава 18
Сильвия Рэгон внезапно нарушила всеобщее молчание. Она
запрокинула голову и захохотала — протяжно, мрачно и громко. Несколько человек,
включая меня, подпрыгнули. Тед Джонс никак не отреагировал. Он все еще
находился под влиянием своих мыслей.
— Знаете ли вы, что я сделаю, когда все это закончится? —
спросила Сильвия.
— Что? — поинтересовался Пиг Пэн.
Он, казалось, сам был удивлен тем обстоятельством, что снова
обрел дар речи. Сандра Кросс внимательно смотрела на меня. Она скрестила ноги в
лодыжках так, как это обычно делают хорошенькие девушки, желая помешать парням
заглянуть им под юбку.
— Я хочу, чтобы эта история была напечатана в детективном
журнале: «Шестьдесят Минут Ужаса с Пласервилльским Маньяком». Я поручу это
кому-нибудь, кто умеет хорошо писать: Джо Мак-Кеннеди или Филу Фрэнксу… Или,
может быть, тебе, Чарли.
Она залилась истерическим смехом, Пиг Пэн не замедлил
присоединиться. Мне кажется, что его вдохновило бесстрашие Сильвии. Или,
возможно, ее ярко выраженная сексуальность. Уж Сильвия не стала бы сжимать
колени.
Тем временем прибыли две полицейские машины и остановились
возле лужайки. Пожарники покинули место происшествия, сигнал тревоги смолк
несколько минут назад. От толпы отделился мистер Грейс и направился к парадному
входу. Легкий ветерок развевал полы его пальто.
— Нашего полку прибыло, — сказал Корки Джеральд.
Я встал, подошел к внутренней связи и поставил рычажок в
положение «Слушайте — говорите». Затем я снова сел. На лице мистера Грейса
явственно читалось: «Господь ниспослал меня вам». Это был противник
посерьезнее.
Несколько секунд спустя раздался характерный звук,
свидетельствующий, что линия включена.
— Чарли? — спросил мистер Грейс спокойным уверенным голосом.
— Как поживаешь, старина? — поинтересовался я.
— Спасибо, хорошо. А ты, Чарли?
— Недурно!
— Чарли, мы только что посовещались и решили тебе помочь. Ты
совершил антиобщественный поступок, не правда ли, мой мальчик?
— С какой стороны посмотреть.
— Существуют общественные нормы, Чарли. Сначала мистер
Карлсон, теперь это… Разреши нам помочь тебе.
Я чуть было не спросил его, являются ли мои одноклассники
частью общества, так как ни один из них не выглядел особо озабоченным судьбой
миссис Андервуд. Но я не стал об этом упоминать. Это противоречило бы правилам,
которых я решил придерживаться.
— О, вы хотите спасти мою черную душу и сделать ее белой как
снег? И каким же образом?
Пэт Фицджеральд, который был так же черен, как туз пик,
засмеялся и затряс головой.
— Чарли, Чарли, — сказал мистер Грейс. — Только ты можешь
спасти свою душу.
В его голосе была слышна вся скорбь мира. Мне это не
нравилось. Я прекратил язвить и положил руку на пистолет. Мне это совсем не
нравилось. Он запросто мог запудрить мне мозги. Я был знаком с ним довольно
долго, с тех пор, как ударил мистера Карлсона гаечным ключом. И знал, что он
это делает мастерски.
— Мистер Грейс?
— Да, Чарли?
— Передал ли Том полиции мои слова?
— Ты имеешь в виду мистера Денвера?
— Какая разница! Передал ли он…
— Да, он сообщил.
— Ну, и какую же тактику копы выбрали в отношении меня?
— Я не знаю, Чарли. Меня больше интересует, что ты решил
предпринять. Ну, ладно. Пусть пудрит мне мозги. Точно так же он вел себя после
инцидента с мистером Карлсоном. Но с тех пор прошло достаточно много времени, и
я хорошо изучил его повадки. Теперь пришел мой черед вправить ему мозги.
— Ну что, коленки у Вас дрожат? — поинтересовался я,
ухмыляясь.
— Что?
— Эй, ребята, — сказал я с горечью. — Вы все одинаковы.
— Пусть так. Мы все хотим тебе помочь, Чарли.
Он оказался более крепким орешком, чем старина Том Денвер.
Это очевидно. Я мысленно представил себе лицо Дона Грейса. Грязный ублюдок. Он
обожал твидовые пальто с замшевыми накладками на локтях. От него всегда исходил
запах какой-то вонючей дряни, привезенной из Копенгагена. Человек, обладающий
всевозможными инструментами, с помощью которых он препарировал ваш мозг.
Вонючий недоносок.
