Тед будто поперхнулся. Мне было странно, что кто-то может
быть затронут до такой степени происшествием иным, чем смерть родителей. Это
вызывало у меня уважение.
— У него была старая черная машина, и мне вспомнилось, как в
детстве мама говорила: «Если незнакомые мужчины предлагают тебе сесть в машину,
ни в коем случае не соглашайся!» И это меня тоже возбуждало. А что, если он
украдет меня, думала я. Он открыл дверцу, мы влезли внутрь, и там он начал
целовать меня. У него были жирные губы, он ел перед этим пиццу. Там, на катке,
продавали пиццу по двадцать центов кусок. Он прижался ко мне, начал ощупывать,
и я ощутила, как он размазывает остатки пиццы по моей блузке. Затем мы легли, я
задрала юбку…
— Заткнись! — дико заорал Тед. Он стукнул кулаком по парте
так, что многие подпрыгнули. — Ты не понимаешь, что такого не рассказывают при
всем народе! Закрой свой рот или я его тебе закрою!
— Это ты заткнись, Тедди, или я выбью к чертям все твои
зубы, холодно произнес Дик Кин. — Ты уже получил свое, не правда ли?
Тед недоуменно уставился на него. Они часто совершали
совместные выезды в свет на машине Теда, и их можно было вдвоем видеть в клубе
Харлоу. Не знаю, останутся ли они теперь близкими приятелями. Сильно сомневаюсь.
— От него не слишком приятно пахло, — продолжала Сандра, как
будто ничего не произошло. — Но он был таким большим. И тяжелым. Больше Теда. И
у него было… Ну, эта штука… Такая огромная, что я боялась, что он мне
что-нибудь повредит, хотя уже была не девственница. Еще я думала, что на
стоянке нас может заметить полиция, они ведь прохаживаются там, чтобы следить
за порядком. И от этой мысли у меня захватывало дух. И тут со мной начала
происходить странная вещь. Я почувствовала такое удовольствие, даже до того,
как он снял мне трусы. Я никогда не ощущала себя такой… Настоящей. Что самое
забавное, у него даже не получилось войти в меня. Он пробовал, я пыталась ему
помочь, и все соскальзывало, и тут… Ну, вы понимаете. Он еще полежал на мне
минуту и сказал: «Ты это специально подстроила, сучка». Вот и все.
Она встряхнула головой:
— Но это было реальным. Я до сих пор помню все до мельчайших
подробностей: музыку, запах, звук расстегивающейся молнии, все.
Она улыбнулась задумчиво.
— А то, что происходит сейчас, может быть, даже лучше,
Чарли.
Странное дело, я не мог понять, вызвал ли у меня этот
рассказ неприятные эмоции или нет. Не думаю, хотя сложно сказать. Когда
сворачиваешь с колеи, можно увидеть много интересного вокруг. «Интересно, как
люди определяют, что они реальны», — прошептал я себе под нос.
— Что, Чарли?
— Ничего.
Я внимательно оглядел всех присутствующих. Они не были
удрученными, никто из них. Я думал: «Как она могла рассказывать все это?» Но не
видел подобного вопроса в глазах у кого-нибудь из ребят. Такие мысли могли быть
у Филбрека. Или у старого доброго Тома. Но здесь… Пиг Пэн разглядывал свой
карандаш. Сюзанн Брукс мило улыбалась. Дик Кин сидел с наполовину
заинтересованным, наполовину отсутствующим выражением лица. Корки вертел головой.
Грейси выглядела слегка удивленной, но не более. Ирме Бейтц, похоже, не было
дела до этого всего. Наверное, она еще не отошла после того момента, как в меня
выстрелили. Неужели эта жизнь взрослых настолько скучна, что рассказ Сандры
произвел бы на них убийственный эффект? Или мои одноклассники такие странные и
извращенные люди, что для них такое в порядке вещей? Мне не хотелось сейчас
думать о вопросах морали, и я оставил эту тему.
Один Тед выглядел шокированным, но он не в счет.
— Я не знаю, что должно произойти, — обеспокоенно произнесла
Кэрол Гренджер. — Я боюсь всех этих перемен. Мне нравится привычный ход
событий, я не хочу, чтобы все вот так рушилось.
Что я мог на это ответить? События вышли из-под контроля.
Было бессмысленно пытаться вернуть все в привычное русло. Неожиданно мне стало
смешно, все это слишком смахивало на шоу.
— Мне нужно в уборную, — неожиданно произнесла Ирма.
— Потерпи, — ответил я. Сильвия засмеялась.
— Вернемся к нашей игре, — предложил я. — Я обещал
рассказать вам о своей сексуальной жизни. Рассказывать особо нечего, разве что
одна небольшая история, которую, возможно, вы найдете интересной.
И я начал свое повествование.
Глава 26
Летом прошлого года мы с Джо поехали на выходные в Бэнгор.
Брат Джо подрабатывал там на каникулах. Питу Мак-Кеннеди был двадцать один год,
что мне тогда казалось глубокой старостью, и он специализировался на языках в
университете.
Намечался великолепный уик-энд. Уже в пятницу вечером мы с
Джо, Пит и пара его друзей как следует напились. Я напился первый раз в жизни,
но никаких особых последствий наутро не было, даже голова не болела. Пит по
субботам не работал, и с утра он повел нас осматривать окрестности. Было
довольно безлюдно. Пит объяснил нам, что летом всегда так. Большинство
студентов уезжает на озеро… А местечко было действительно чудное. Мы собирались
уже возвращаться с прогулки, когда Пит увидел парня, шагающего к лодочной
станции, и закричал:
— Скрэг! Эй, Скрэг!
Скрэг был громадным малым в вылинявших джинсах и голубой
рубашке. Он курил ужасно выглядящую короткую черную сигару, которая воняла, как
могло бы вонять только грязное тлеющее белье.
— Как жизнь? — спросил он.
— Нормально, — ответил Пит. — Это мой брат Джо и его
приятель Чарли Деккер. Скрэг Симеон.
— Привет!
И Скрэг пожал нам руки. Затем, тут же забыв о нашем
существовании, повернулся к Питу:
— А что ты делаешь сегодня ночью?
— Мы втроем собираемся в кино.
— Не делай этого, дитя мое. Мой тебе совет, — усмехнулся
Скрэг. — А ты можешь предложить что-нибудь получше? — спросил Пит, тоже
усмехаясь.
— Дана Коллет устраивает сегодня вечеринку на базе, которую
эти ребята снимают около Чудик-пойнт. Там будет сорок миллионов свободных
девочек. Принеси травки.
— У Мюллера еще есть?
— Насколько я знаю, у него сейчас этого дела завались. Всех
сортов. Пит кивнул:
— Хорошо, мы будем, если ничего не произойдет.
Скрэг помахал рукой на прощание, бросил «До скорого!» и
удалился.
Мы отправились к Джерри Мюллеру, который (по словам Пита)
был главным поставщиком наркотиков во всей окрестности. Я, конечно, напустил на
себя небрежный вид, будто каждый день только и делал, что общался с дельцами
наркобизнеса. Но на самом деле я с трудом мог скрывать возбуждение и
любопытство. Мне представлялось, что сейчас я увижу безумного обнаженного типа
с венами, перетянутыми резиновым шнуром и огромным шприцем, торчащим прямо из
руки. Или что-то в этом роде, не помню точно, но воображение мое рисовало самые
потрясающие картины.
