Книга Юрий Долгорукий. Мифический князь, страница 30. Автор книги Наталья Павлищева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Юрий Долгорукий. Мифический князь»

Cтраница 30

Кто же от такого предложения откажется, тем более Святослав, сидевший словно нахлебником без удела? Обрадовался, подхватил свою Екатерину и двоих деток малых и помчался в Новгород. Казалось, жизнь начала налаживаться.

Семейная-то не задалась как-то сразу, за столько лет детей у них было всего двое – дочка Елена и сыночек Олег, в то время как у Гюрги сыпались, как горох, сыновья. Даром что его Олена маленькой да тоненькой была, а вон какой плодовитой оказалась! Екатерина снова в тяжести, но радости от не выживавших дочек у Святослава не было.

Но теперь он словно снова родился, ходил, поглядывая на всех вокруг свысока и вроде чуть заносчиво. Кто помнил о том, каковы новгородцы, только головами покачивали, ведь как позвали, так могут и прогнать. Но говорить об этом Святославу Ольговичу вслух как-то не хотелось, уж очень суровой была судьба в отношении этого князя.

С малых лет все не ладилось. Когда-то его отец Олег Святославич, прозванный за свое мыканье Гориславичем, связался с половцами, оказался в плену в Византии, но там судьба ему улыбнулась – женился на знатной гречанке Феофании. Пленником быть перестал, детки родились, в Тмутаракань вернулись. Но пришло время выбирать, и Олег Святославич предал свою Феофанию, вытащившую его из плена, чтобы… жениться на половчанке ради выгоды. Обретя родственные связи с половецким ханом, князь потерял умную, прекрасно справлявшуюся с хозяйством немалого города жену. Гордая Феофания ни укорять, ни умолять не стала, вернулась в Византию с одной дочерью, потому как сыновья уже были в дружине с отцом, им мать не слишком нужна.

Вот и получилось, что первые два сына, Всеволод и Глеб, родились от гречанки, а вторые, Святослав и Игорь, от половчанки, хотя Тмутаракани уже и не знали. Отец взялся отвоевывать Черниговское княжество, где сидел Владимир Мономах. Получилось, вернул, вернее, Мономах, чувствуя его силу и не желая воевать, уступил. Но Черниговский удел для четверых сыновей не слишком просторен, к тому же Олег Святославич не забывал, что его отец старше отца Мономаха, и после Святополка должен бы править он, Олег. Но все же князь чувствовал, насколько нелюбим киевлянами, и воевать с Мономахом за киевский стол не решился. Укатали Сивку крутые горки, притих буйный Олег Святославич с годами, отвоевал Черниговский удел и успокоился.

Зато не успокоились его старший и младший сыновья – Всеволод и Игорь. Всеволод считал за Мономахом себя Великим князем, но его опередил Мономахов старший сын Мстислав. И снова здесь роль сыграли пристрастия киевлян, Мстислава захотели видеть Великим князем. Он и правил разумно семь лет, так что Великим прозвали. Всеволод Ольгович даже женился на его дочери и явно метил на место тестя, да не удалось. Великим князем стал брат Мстислава, Ярополк, а остальные Мономашичи, Вячеслав, Андрей и, главное, Юрий, поддержали.

Святослав на Киевский стол не метил, прекрасно понимая, что тот не по зубам, а потому был рад поехать в Новгород, оставив своих воинственных беспокойных братьев Всеволода и Игоря Ольговичей следить за Киевом. Следили черниговские князья не зря, после смерти Ярополка на престоле сел следующий Мономашич – Вячеслав, но Всеволоду быстро удалось с ним «договориться».


Но пока братья пристально наблюдали за Киевом, Святослав пытался прижиться в Новгороде. Зря он думал, что если сами позвали, то все сойдет с рук.

У Святослава Ольговича своего удела не было, а потому и княжьего дворца, полного барахла, тоже. Его обоз не отличался особыми размерами. Но княжий терем в Ракоме со времен князя Ярослава всем обеспечен, бедствовать не пришлось. Да и княгиня Святославова непривередлива, что есть, того и достаточно. Кроме того, Екатерина была на сносях, сразу по прибытии родила еще одну дочку – Анастасию.

В город въехал честь по чести, на вече показался, обещал хранить Новгород и судить по «Правде» и справедливости. Горожанам понравилось. Правда, не все желали ухода Всеволода, даже посадник был против и вместе со многими знатными горожанами вдруг подался в Псков. Святославу бы насторожиться, но он пока упивался своим новым положением – князя с уделом, да еще каким богатым, что легкомысленно махнул на все рукой.

Освобожденный из-под стражи новым князем Всеволод Мстиславич оставил в заложниках в Новгороде своего сына Владимира и уехал в Киев, где Великий князь выделил ему Вышгород, почетный, но очень небогатый. И тогда Всеволод решил попытать счастья во Пскове, тем более оттуда уже звали бывший посадник и другие его сторонники.

Святослав ходил по терему гоголем, поглядывая на дружину с усмешкой: вот, мол, я каков! Он готов был решать все споры в пользу новгородцев в благодарность за избрание, но быстро оказалось, что спорят они меж собой и еще с… его дружиной! Новый посадник Якун не мог найти себе места, нутром чуя крупные неприятности именно из-за вольности княжьих дружинников, больно задиристы и вели себя, словно варяги. Но у Новгорода и на варягов управа находилась. Пробовал говорить Святославу Ольговичу, но князь только отмахивался:

– Я без дружины – никто. Небось не обидят твоих новгородцев.

Ошибся, обидели, да еще как! И отличился сам князь.

К Святославу пришел с просьбой разобраться брат бывшего новгородского тысяцкого – Петрилы Микульчича. Дело вроде странное, такое, в какие и соваться не следует, но князь вмешался на свое счастье (или несчастье?). Причиной вмешательства оказалась виновница заварившейся бучи дочь погибшего тысяцкого – Мария Петриловна.

Дочери Петрилы Микульчича ставили в вину гибель мужа – новгородского сотника Громилы Силыча, которого, по совести говоря, угробили Святославовы дружинники. Но сородичи сотника обвинили в соучастии женку, мол, неверна была, и изгнали ее со двора. Чего хотел дядя красавицы, он, пожалуй, не знал и сам, защиты, и все тут. А какой? Заставить вернуть вдову в дом? Так ведь ей житья там не будет. Открыто наказать своих дружинников, да еще чтоб сказали, что Мария не виновна? Никогда князь на такое не пойдет. Куда ни кинь, всюду клин.

Но Святослав, глядя на крепкую, аппетитную вдовушку, которую, кажется, мало печалила мужнина смерть, думал совсем не о суде над дружинниками или созыве веча. Мария Петриловна пришлась ему по сердцу, да так, что объявил, мол, оставляет ее у себя в тереме, пока во всем не разберется. Сначала у брата тысяцкого взыграло: что ж это за защита, ежели бабу вот так при себе оставляют?! Такого позора в их роду не бывало, у князя больно масляно глаза на вдову блестели, для чего оставлял, и объяснять не надо. Но тут свое слово сказала строптивая Мария Петриловна, видно, решила, что с князем и наложницей лучше, чем на дворе у родни опостылевшего мужа. Вдова глазами на дядю сверкнула:

– Сказано, князь разберется!

Боярин хотел было пригрозить, что потом и на свой двор тоже не пустит, но чуть подумал и махнул рукой:

– А… с вами, бабами, тут!..

Глядя вслед уходившему дяде, Мария Петриловна поинтересовалась у Святослава:

– Пересказать ли, князь, каково с нелюбым мужем было?

И голос вдовы звучал так ласково да заманчиво…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация