– Старший чеченцев удивился, когда Иванченко сообщил, что привокзальную площадь обороняют десантники. Илья рассказывал, даже матерился. Короче, не по кайфу ему, что приходится драться с десантурой.
– Кто он, этот полевой командир?
– Слышал, его Вахой зовут, но это не точно. Сам он о себе говорит лишь то, что раньше командовал ротой в Афганистане; офицер, значит, Советской армии. Жесткий мужик. Боевики боятся его. Лишь с наемниками он не так строг, как со своими.
– Что за наемники?
– Я видел двух хохлов из этой, как ее, националистической организации…
– УНА-УНСО?
– Вроде. У них шевроны на камуфляже.
– Сколько человек в банде?
– Около семидесяти.
– Где находится командный пункт этого бывшего советского офицера?
– Боевики часто меняют позиции. То в одном доме осядут, то в другом. И нас, пленных, за собой таскают.
Голубятников прошелся по комнате. От стола связиста спросил парламентера:
– Тебя перед тем, как послать, кто инструктировал?
– Да сам этот старший. Сначала меня вывели из подвала и подняли на третий этаж девятиэтажного дома.
Комбат переспросил:
– Девятиэтажки? Какой именно?
– Той, что ближе всех к площади.
– Ясно! Продолжай!
– Старшего не было. Чечены усадили на корточки в прихожей какой-то квартиры. Потом появился старший.
– Значит, он куда-то отлучался?
– Я думаю, к Дудаеву.
Голубятников удивился:
– К Дудаеву? Почему к Дудаеву?
– Ну, может, к Масхадову. А почему я так думаю – потому, что он по прибытии сразу мне сказал: «Пойдешь на переговоры к десантникам. И передашь их командиру, что Дудаев предупредил: если вы до 15.00 не уберетесь с площади, то он введет в бой танки, которые разнесут все – и вас, и дома, сровняют с землей этот район. В общем, чтобы к темноте русских у вокзала не было».
– Так к темноте или к 15.00?
– Сначала старший сказал к трем часам, потом к темноте.
– Главарь банды не говорил, сколько танков чеченцы намерены бросить на привокзальную площадь?
– А, да, говорил. Десять танков.
– Десять танков, – повторил Святослав. – Рота… Так, ты посиди пока. – Подошел к связисту: – Титана мне!
– Есть!
Павленко ответил тут же:
– Что у тебя, Аркан!
– Еще один парламентер.
– Хм! Что-то зачастили они к тебе. Опять наш пленный?
– Так точно. Сержант. Из той же группы пленных, что и первый.
Голубятников передал Павленко суть требований, выставленных чеченцами. Заместитель командира дивизии, выслушав комбата, приказал:
– Стоять на позициях, держаться! Ни шагу назад без моего личного приказа или распоряжения вышестоящего командования. А Дудаев пусть идет к черту со своими танками. Как понял меня, Аркан?
– Понял, Титан!
Вернувшись к столу, командир батальона присел напротив плененного сержанта-парламентера:
– Значит, так, Василий! Как вернешься к духам, скажешь их старшему, что ультиматум передал, а ответ таков: ему, как бывшему офицеру, и тем более бывшему генералу Дудаеву должно быть прекрасно известно, что принимать решения об отходе я самостоятельно не могу. Мне поставлена боевая задача удерживать плацдарм. И подчиненный мне личный состав будет удерживать его до последнего патрона. А боеприпасов у нас достаточно. Не хватит – пойдем в рукопашку. Что такое десант в рукопашной схватке, им тоже должно быть хорошо известно. Если Дудаев не хочет, чтобы мы перемололи здесь все его банды, пусть связывается с нашими генералами и ведет переговоры с ними. А танки? Что ж, пусть бросают в бой танки. У нас тоже есть чем их встретить. Напомни старшему, что мое предупреждение насчет пленных остается в силе. Тронет пленных – из-под земли достану. И самого, и все его долбаное племя. И вообще, плевать я хотел на их ультиматумы. Не хотят потерь, пусть прекратят атаки. Все! Запомнил?
Сержант, наверное, впервые за последние тяжелые дни улыбнулся:
– Так точно, товарищ подполковник. Слово в слово передам. Представляю, как он взбесится!
– Пусть бесится. А вы держитесь.
– Да мы бы и сами подняли мятеж, если бы не раненые. А их большинство. Некому драться по большому счету!
– Ничего! Все будет правильно. Удачи тебе, сержант!
– Вам удачи, товарищ подполковник! Да, чуть не забыл, Иванченко просил узнать насчет писем.
– Скажи ему, письма сегодня уйдут в Россию.
– Хорошо! Разрешите идти?
– Иди, сержант!
Парламентера вывели из помещения командно-наблюдательного пункта.
– Танки – это серьезно! – протянул начальник штаба.
– В наших условиях очень серьезно, – кивнул Голубятников.
– И БМД из укрытий не выведешь, чтобы ударить по танкам ПТУРами.
– Не выведешь. А вот ПТУРы… – Комбат повернулся к связисту: – Ротных на связь!.. Стрела-10 – общий позывной всех подразделений батальона! Я – Аркан!
Командиры парашютно-десантных, разведывательной рот и артиллерийской батареи отозвались поочередно.
– Внимание всем! Боевики готовятся применить против нас танки примерной численностью до танковой роты. В связи с этим приказываю, первое: гранатометчиков со вторыми номерами срочно выставить на двадцати семи позициях, перекрывающих все возможные пути подхода вражеских танков к удерживаемому плацдарму. Второе: в каждой роте снять с БМД по одной пусковой установке противотанковых управляемых ракет, создав расчеты из трех человек. Выставить ПТУРы на наиболее танкоопасных направлениях, обеспечив максимальную их маскировку. Приступить к исполнению приказа немедленно, о готовности к отражению танковой атаки доложить мне! Вперед!
Отдав приказ, Голубятников повернулся к начальнику штаба:
– Ступай-ка ты, Сергей Станиславович, в роты и лично проконтролируй подготовку подразделений. Надо быстро разобраться с гранатометчиками, чтобы с ними были помощники, выстрелы… Помоги подобрать позиции, особенно для ПТУРов. Напомни наводчикам, что при пуске с установки ракета проседает на 20 сантиметров. А то поставят установку на стол в комнате дома, не учтя данного фактора, и всадят ракету не в танк, а в стену ниже окна. В общем, контроль над исполнением отданного приказа – на тебе!
– Я все понял. Разреши идти, командир?
– Давай, Серега! И быстро! Сейчас нам все надо делать максимально быстро. Наверняка – если только, конечно, полевой командир не блефует – танки духов уже готовы к бою и находятся где-то рядом.
Проводив начальника штаба и прикурив сигарету, Голубятников задумался. Хоть и сказал Святослав сержанту-парламентеру, что ему есть чем встретить танки и плевать он хотел на ультиматумы боевиков, на душе было тревожно. А вот чего не было, так это уверенности в том, что его бойцам удастся отбить атаку вражеской танковой роты. Если танки пойдут нахрапом, по всем направлениям, да еще ведя огонь из пушек с ходу, то делов наделают много. Еще хуже, если до атаки встанут на позиции ведения огня, не входя в зону досягаемости РПГ-7, основного противотанкового оружия батальона. А ПТУРы, как ни маскируй, духи обнаружат после первых же пусков. Ну, сожгут они четыре машины. И все! Тут же попадут под обстрел оставшихся неповрежденными танков. Да, угроза нависла серьезная. И навстречу танкам расчеты РПГ-7 не вышлешь: кругом боевики. Постреляют ребят в минуты…
