Голубятников сразу поспешил к радиорелейной станции. Поднялся в кунг. Его встретил старший лейтенант Волин, начальник станции.
– Здравствуй, Стас! У меня к тебе огромная просьба.
– Что-то срочное?
– Ты даже не представляешь, насколько срочное.
– Что от меня требуется?
– Немедленно связаться с Рязанью. Немедленно, Стас!
– Попробуем. Ничего не обещаю, но сделаю все, что в моих силах.
Он сам сел за пульт. Голубятников вышел на улицу, прикурил сигарету, проклиная себя и за то, что не предусмотрел отмены приказа об отправке батальона в Рязань, и за то, что отпустил офицеров в отпуск, а больше всего за то, что разрешил Корсарову взять с собой Галину. Он сделал всего несколько затяжек, как из кунга его позвал старший лейтенант Волин:
– Есть связь с Рязанью!
Голубятников бросился в машину, отшвырнув сигарету в сторону, схватил трубку телефона:
– Я – Голубятников! Кто на связи?
– Дежурный по полку капитан Березин.
– Леонид! Скажи, Корсаров с ребятами уже уехали из Рязани?
– Не знаю, товарищ подполковник. Уточнить?
– Да, и как можно скорее. Если найдешь кого-нибудь из моих, передай, чтобы Галину с собой не брали. Понял? Галину чтобы не брали с собой!
– Понял!
– Давай! Через полчаса перезвоню тебе.
Голубятников бросил трубку на пульт. Поправив ее, начальник радиорелейной станции поинтересовался:
– У вас проблемы с супругой? Извините, конечно, товарищ подполковник, но вы так нервничаете...
– Да как тебе сказать... Отпустил в Рязань зампотеха, прапорщика и сержанта. Отпустил, когда получил приказ готовиться к отправке домой. Завтра они должны вернуться. А супруга, узнав об этом, попросила командира полка, чтобы тот дал ей «добро» приехать с ними сюда. А тут вместо дома – вновь боевые действия. Она приедет максимум вовремя – а мне завтра в поле, а послезавтра на войну. И неизвестно, что будет дальше...
– Не волнуйтесь, товарищ подполковник! В случае чего, мы ее в штабе полка приютим. А вот насчет того, чтобы вовремя приехала, с этим сейчас нелегко. Борта вроде постоянно до Моздока летают, вот только попасть на них непросто. У нас прапорщик, ездивший в отпуск по семейным, застрял в Ростове на трое суток, да еще в Моздоке сутки потерял.
– Да, с перевозками у нас сейчас бардак полнейший...
– Не только с перевозками, товарищ подполковник. По мне, вообще вся эта военная авантюра – бардак, только слишком уж организованный и кровавый.
– Организованный бардак? Впервые слышу. Впрочем, ты прав.
Офицеры разговаривали еще минут двадцать, после чего Волин вызвал Рязань. Дежурный по полку ответил тут же, и слышал его Голубятников так хорошо, словно тот находился где-то рядом, в соседней машине.
– Товарищ подполковник, все выяснил. Уехали майор Корсаров, Белов, Выдрин и ваша супруга. Выехали поездом в Ростов. Ничего им не успели передать.
– Понятно... Что ж, спасибо, извини за беспокойство.
– Да что вы, товарищ подполковник, не за что. И не сумел я ничего сделать для вас. Но скоро встретитесь с супругой – и вместе домой. До отправки эшелона она доберется до Грозного.
– Да уж... отправка... – пробормотал Голубятников.
– Что? Я не понял вас!
– А тебе не надо ничего понимать, Леня. Неси службу. Спасибо, до связи!
Комбат передал трубку начальнику радиорелейной станции.
– Облом, товарищ подполковник?
– Облом, Стас, причем полный! Ну что ж, будем исходить из того, что есть. Ребята с женой выехали в Ростов. Сегодня. Значит, завтра где-то до обеда будут на месте. Куда двинутся дальше?
– Думаю, на аэродром, где размещена экспертиза. Оттуда к нам часто борта летают – и в Моздок, и в Грозный.
– Да, наверное, поедут на военный аэродром. Может, завтра вечером встретимся?
– Обязательно встретитесь, товарищ подполковник!
– Спасибо тебе, Стас!
– А может, спиртику, а, товарищ подполковник? Для поднятия тонуса?
– В следующий раз. Сейчас нельзя. Мне еще «радостную новость» до своих доводить...
– Представляю, как мужики ее воспримут.
– Да, подбросило нам командование сюрприз еще тот. Ну, ладно, Станислав, еще раз спасибо, пошел я!
Голубятников вернулся на КНП. Там находились начштаба майор Кувшинин, прибывший из полка капитан Гусаров, заместитель по воспитательной работе майор Холодов и за своим столом с аппаратурой – сержант Щукин. Кувшинин сразу заметил, что комбат не в настроении.
– Что-то случилось, командир?
– Случилось... – Комбат присел за стол.
– С нашими отпускниками? – встревожился майор.
– Нет. Они с Галиной выехали в Ростов, завтра там будут.
– Тогда что произошло? – К офицерам подсели Холодов и Гусаров.
– Возвращение в полк отменили.
– В смысле? – спросил Холодов.
– В прямом смысле, Саша. Послезавтра батальону предстоит решать очередную боевую задачу. Мы должны выдвинуться к Аргуну и занять оборону вдоль реки с последующим форсированием Аргуна и наступлением на Гудермес и Шали. Вот такие дела, мужики.
– Да-а, – проговорил Кувшинин, – вот уж никто не ожидал... Парни расслабились, уже дома себя видят, дни до эшелона считают... Настроить их опять на боевой лад будет непросто.
– Ничего, настроим. Да и бойцы у нас с понятием. Хотя, конечно, в том, что нас опять бросают на передовую, приятного мало... Вызвать на 18.00 всех командиров подразделений. Буду ставить новую задачу.
– Мне-то что делать? – спросил Гусаров. – То, что остаюсь здесь, понятно, а вот...
Комбат перебил капитана:
– Кем тебе оставаться здесь, Женя? Командиром штурмовой группы? Без опыта, без практики, чтобы грохнули в первом же бою? Нет, ты давай двигай домой. Созванивайся с КП полка и уезжай. Да поторопись, потому что 11-го числа весь полк уйдет к Аргуну. И никаких возражений, это приказ! Ступай к Щукину. Завтра чтобы тебя в батальоне, да и в Грозном не было!
– Понял!
В 18.00 на КНП собрались командиры подразделений. Кувшинин и Холодов успели до совещания довести до них приказ об отмене возвращения в Рязань. Командиры пришли смурные, но собранные. Расселись вокруг стола.
Комбат обвел подчиненных пристальным взглядом.
– Ну и что за настроение? Чего нос повесили? Да, отправку домой временно приказано отставить. Но жизнь-то на этом не кончается? А поэтому всем готовиться к выдвижению к реке Аргун. Колодки, проволоку, гвозди и все прочее для крепления техники на платформах загрузить в автомобили. БМД подготовить к боевым действиям. Завтра я убываю на рекогносцировку. Поеду на КШМ, на нашей «Сороке», начальнику штаба выделить БМД охранения. Машина должна быть с личным составом. После рекогносцировки уточним задачи – и вперед, к Аргуну. Выдвижение назначено на 9.00 11 марта. До 16.00 приказано овладеть районом и перейти к обороне. Прошу иметь в виду: в городе – противник. Аргун заблокирован лишь с двух сторон. Значит, будут «духи» и у реки. Так что готовиться надо к упорному сопротивлению. Особое внимание уделить работе с личным составом. За сутки бойцы должны восстановить прежнюю боевую форму. Никакой расслабухи. Не мне вам говорить, что лучший метод воспитания подчиненных – это личный пример. Поэтому уныние, недовольство, разочарование с физиономий снять и спрятать до другого случая. Завтра к десяти вечера батальон должен быть полностью готов к выполнению поставленной боевой задачи. У меня все! Вопросы есть?
