– Пушку удалось уничтожить?
– Да. Позже, ночью. Пришлось специальную группу разведроты высылать в «зеленку». Она обнаружила орудие и подорвала его. А до этого водонапорную башню обрушили, в ней работала снайперская группа духов, тоже много крови попортила.
– И как же боевики сумели занять башню, находящуюся в непосредственной близости от КНП, в секторе ответственности батальона? Как через посты охранения прошли?
– Просочились. Духи и к самому зданию выходили, через двор. Даже до рукопашной доходило, – вздохнул Голубятников. – Здесь вообще много чего происходило. Вплоть до танковых атак.
– Я слышал и знаю, что один танк твои артиллеристы сожгли.
– Так точно! Уничтожили.
– И как же им это удалось?
– Корректировщик огня отменно сработал. Навел орудие точно на цель, мина и ударила прямо в башню.
– На точность не похоже, скорее смахивает на случайность.
– Как бы то ни было, танк уничтожен артбатареей.
– Да, если это и случай, то уникальный. И в конце концов, без разницы, как подбили «коробку», главное – сделали. Сколько всего танков уничтожили?
– Три.
– Неплохо! «ПТУРы» использовал?
– Все, что можно было использовать, – и «ПТУРы» и «РПГ-7».
– Ясно! Значит, на первом этаже ставропольцы?
– Так точно! Два взвода под командованием капитана Уханина!
– Ну что ж, идем, посмотрим, как они расположились.
В роте десантно-штурмовой бригады старшие офицеры не задержались, обошли позиции 8-й роты, прошли к мотострелкам и далее – в квартал. Командира полка интересовало все: и где находятся соседи, где боевики, откуда, с каких направлений больше атаковали, каковы потери десантников и сепаратистов, как велись переговоры с боевиками, эвакуация убитых. Голубятников подробно отвечал на вопросы Бортнова, старавшегося вникнуть в каждую мелочь. Полковник внимательно выслушал доклад о встрече офицеров батальона с представителем штаба Масхадова. А вот о визите делегации во главе с депутатом Государственной думы Ковалевым слушать не захотел.
– Об этом не рассказывай, – оборвал он Голубятникова. – Подобных козлов по частям шлындалось много. И ведь некоторые так называемые командиры слушались их, складывали оружие и «сдавались на милость победителей». Вот только потом кровью своей платили за глупость. Но… не будем об этом!
– У полевого командира, чья группировка атаковала плацдарм, было около тридцати наших пленных, но при захвате туляками соседнего квартала, где базировалась группировка, их не обнаружили. Вам ничего не известно об их судьбе? Большинство парней, попавших к духам, раненые.
– Нет, комбат, неизвестно. То, что они были у духов, знаю, а вот что происходило с ними после занятия нашим батальоном правого квартала… Ну, а раз трупов нет, значит, боевики увели их с собой. По ним работают спецслужбы. Многих вытаскивают, может, и майкопцам повезет. Каждому, как говорится, свое! Но вернемся к нашим баранам, что мы еще не осмотрели?
– Да вроде все, не считая тыловых подразделений.
– Ну, тыловиков проверит…
Закончить фразу командир сводного полка не успел. В воздухе раздался противный вой, и возле дома, занимаемого разведчиками, прогремел взрыв, за ним другой, третий. Вскоре взрывы окутали двор ближайшего квартала, и Голубятников крикнул:
– Минометный обстрел! Все за мной, в укрытие!
Прекрасно ориентируясь на местности, он бросился к зданию КНП, где на случай внезапного обстрела были оборудованы специальные укрытия – щели. За ним побежали полковник Бортнов, связисты и бойцы охраны. Десантники спустились в щели как раз в тот момент, когда минометная батарея или минометный взвод боевиков перенес огонь на двор, КНП и позиции 8-й парашютно-десантной роты. Командир полка и комбат оказались в одной ячейке.
– Откуда бьют духи? – спросил Бортнов.
– А хрен его знает. Судя по разрывам, стреляют из 82-миллиметровых минометов, а у них дальность стрельбы свыше трех километров.
– И частенько действуют подобным образом?
– Вообще-то это первый минометный обстрел плацдарма, по крайней мере такой интенсивный и прицельный. Впрочем, это объясняется просто. Раньше противник находился рядом и проводил в основном гранатометный обстрел, перед тем как пойти в атаку; сейчас же, с занятием батальоном 51-го полка соседнего квартала, духи вынужденно отошли, но оставлять нас в покое не собираются. Вот и применили минометы. У них всякого оружия немерено.
– Кучно бьют, комбат!
– Где-то неподалеку сидит наводчик, и ему есть откуда корректировать огонь. И из гостиницы «Кавказ» мы как на ладони, и из верхних этажей Департамента госбезопасности, и с восточных высоток, да и в тамошней «зеленке» можно выбрать хорошую позицию. Хотя из «зеленки» вряд ли, оттуда весь плацдарм не виден.
– Да, весело тут у вас! – полусерьезно-полушутя проговорил полковник.
– Этот обстрел – ерунда; посмотрели бы вы, что здесь в первых числах творилось, – улыбнулся в ответ Голубятников.
– Вот я и говорю, весело! Так, все, отсиживаться в укрытии у меня нет ни желания, ни времени. Я – к БТРД и в парк. Огонь вроде ослабел, проскочим. Тебе же в 13.00 прибыть на командный пункт полка для уточнения задачи.
– Товарищ полковник, не следует рисковать, обстрел скоро закончится, тогда спокойно и поедете в штаб, – попытался отговорить Бортнова Голубятников.
– А если он затянется? Да еще духи в атаку пойдут? Мне что, до вечера в этой щели сидеть? Нет, комбат, в штабе полно дел. А на войне, сам знаешь, кто не рискует, тот не побеждает. – И Бортнов крикнул своим бойцам сопровождения: – Эй, десант? Живы?
– Живы! – ответил чей-то глухой голос.
– Ты здесь останешься? – повернулся Бортнов к комбату.
– Нет. Пойду с вами до КНП; надо корректировщика вычислить да прекратить эту хрень.
– Ну, тогда вперед!
По команде командира полка группа, укрывшаяся в ячейках, выскочила на поверхность и, петляя, рванулась к зданию КНП. Бортнов с сопровождающими бойцами запрыгнули в БТРД, и тот на скорости пошел к «коридору», соединяющему плацдарм и парк имени Ленина. Голубятников провожал его взглядом, пока машина не вышла из зоны обстрела. Мины продолжали с воем падать на позиции рот, правда уже не так интенсивно, но обстрел продолжался. Голубятников вместе со взводным вбежали в помещение командно-наблюдательного пункта.
– Срочно мне всех ротных! – приказал он.
Сержант бросился к аппарату проводной связи:
– Стрела-10. На связь вызывает Аркан! – И тут же доложил комбату: – Товарищ подполковник, командиры рот на связи!
Голубятников принял от связиста трубку «ТАИ-57»:
– Стрела-10! Я – Аркан! Всем приказ вычислить корректировщика огня противника, быть в готовности к отражению атак с севера, северо-востока и северо-запада! Как поняли?
