– Мы привыкли на все быстро реагировать, товарищ лейтенант, – ответил Алексеев, – когда блуждали по тылам духов и к своим в парк прорывались.
– Так вы из того отделения?
– Так точно!
– Молодцы! Возвращайтесь на объект, доложите Боревичу, что танк у нас – да, впрочем, он и сам, наверное, видел, как мы шли к плацдарму. Но все равно доложите, а я пока осмотрю машину.
Голубятников проснулся в 8.00, сделал зарядку, привел себя в порядок и прошел в помещение командно-наблюдательного пункта. Уже находившийся на своем рабочем месте сержант Выдрин поднялся:
– Доброе утро, товарищ подполковник!
– Привет! Как отдохнул?
– Нормально!
– Разрешите, товарищ подполковник? – заглянул в комнату Боревич.
– Входи! Что-нибудь случилось? – удивленно посмотрел на него комбат.
– Ничего особенного, если не считать, что Гуров приготовил вам подарок, – улыбнулся капитан.
– Гуров? Твой заместитель по вооружению?
– Так точно!
– Подарок? Что за ерунда, Саша!
– Не ерунда, а танк!
– Чего? Какой еще танк? Ты в порядке, Боревич?
– Я в порядке, а танк на путях за командным пунктом мотострелкового батальона стоит.
– Да что за танк, черт бы вас всех побрал?!
– «Т-80»!
– Откуда он взялся?
– Так говорю же, Гуров пригнал, в подарок вам.
– Ни хрена не понимаю. Или у меня крыша съехала, или у вас. Где, говоришь, танк?
– На путях!
– Идем, посмотрим. День начинается просто изумительно.
Они вышли из КП и направились к стоящему на путях танку. Вокруг «восьмидесятки» собралось человек десять офицеров, да на броне еще пятеро во главе с гордо улыбавшимся лейтенантом Гуровым.
– Так! – проговорил Голубятников. – И что сие означает?
Боревич объяснил, как офицеры услышали шум работающего двигателя, как Гуров определил, что работает двигатель «восьмидесятки» – ему, как танкисту, сделать это было несложно, – как решили проверить, что за «коробка» тарахтит у здания МВД.
– Ну а подробности утреннего рейда доложит сам лейтенант. Гуров! К комбату! – крикнул Боревич.
Лейтенант спрыгнул с танка и подошел к Голубятникову.
– Здравия желаю, товарищ подполковник!
– Здравствуй, танкист! Ну, докладывай, откуда и как ты это чудо пригнал.
Когда Гуров доложил подробности рейда, комбат возмущенно повернулся к Боревичу:
– А почему, товарищ капитан Боревич, вы провели акцию без моего ведома? Или комбат на плацдарме уже ничего не решает?
– Извините, товарищ подполковник, – ответил капитан, – но вы только легли спать, и не хотелось вас будить.
– А если бы Гурова с бойцами духи из этого танка положили? Что бы ты тогда докладывал?
– Так ведь не положили же.
– Ладно… Танк исправен?
– Так точно, – ответил Гуров, – исправен, загружен полным боекомплектом и заправлен под завязку. Минуту, я сейчас его заведу. – Он бросился к «восьмидесятке» и нырнул в люк механика-водителя. Вскоре раздался гул, и лейтенант выпрыгнул обратно. – Работает, товарищ подполковник, как часы. Хоть сейчас в бой.
– Да это не танк, это самолет…
– Так у него газотурбинный двигатель. Отсюда и гул, как у самолета, – объяснил Гуров и добавил: – Хорошая машина, мощная.
– Ну, что ж, молодцы! Хотя за самодеятельность вас не хвалить, а наказывать надо, но ладно… Освобожусь, – Голубятников взглянул на Гурова, – покатаюсь. «Т-62» в Афгане водил, «Т-72» водил, а на этом еще не пробовал. Покажешь, как управлять им?
– Какой разговор, товарищ подполковник!
Голубятников повернулся к офицерам, собравшимся у отбитого у противника танка.
– Насмотрелись? А теперь в свои подразделения! Вперед!
Все быстро разошлись, Голубятников прошел на КНП, где его ждал начальник штаба.
– Слышал, Гуров от здания МВД «восьмидесятку» пригнал?
– Да! Номер машины… Ты узнай, кому она принадлежит, у кого ее духи захватили. Вернуть надо, да и не оставят его в батальоне.
– Понял. Пробью, чей это танк! – довольным тоном ответил Кувшинин.
После завтрака Голубятников выбрал время и проехал на танке. Немного, потому что в 10.00 на КП появился полковник Бортнов. Комбат хотел было предложить вышестоящему начальнику чаю, но тот с ходу начал ставить боевую задачу. В принципе Голубятников ожидал, что батальону долго находиться на плацдарме не дадут, перебросят на какой-нибудь другой объект, но приказ Бортнова оказался неожиданным – не по содержанию, а по времени его исполнения. А приказал командир полка, ни много ни мало, к утру 13 января, то есть завтрашнего дня, взять здание Департамента государственной безопасности, никому при этом не передавая плацдарма.
Голубятников попросил перенести штурм на ночь с 13-го на 14 января, чтобы хоть сутки были на подготовку.
– В чем дело, подполковник? – удивился Бортнов. – Я, по-моему, ясно обозначил время и дату штурма.
– Но это практически неосуществимо, товарищ полковник, – ответил Голубятников. – В результате неподготовленного штурма мы можем положить батальон.
– Что тебе необходимо для подготовки штурма? – недовольно спросил Бортнов.
– Во-первых, провести разведку территории, прилегающей к зданию ДГБ, возможные подходы к объекту. Посмотреть вблизи, что собой оно представляет, определить, как охраняется, и так далее, дабы иметь об объекте штурма максимум информации. Подойти вплотную к зданию днем невозможно – значит, разведку можно провести только ночью. Сегодняшней ночью. Следовательно, сегодня идти на штурм уже не успеваем. Второе – только на основании полученных разведданных возможно отработать план штурма и всех других организационных мероприятий. Ведь что мы имеем сейчас? Неразрушенное, большое здание, в котором постоянно находятся крупные силы духов. Откуда заходить к объекту – непонятно, как штурмовать – неясно. Можно, конечно, сделать все расчеты, отработать план по карте, но всему этому, без разведки местности, грош цена. Кроме того, группировка, что закрепилась в ДГБ, полна решимости стоять до конца.
– Это-то тебе откуда известно?
– Местные жители, что в подвалах прячутся, рассказывали, что общались с офицерами госбезопасности. Чекисты говорили, что свой дом не сдадут, до последнего стоять будут. Вот с ментами проще: в здании МВД, опять-таки, по словам гэбэшников, наверное, одни гаишники остались. Те разбегутся, а гэбисты будут драться до последнего. Численность группировки, находящейся в ДГБ, по данным наших наблюдателей, не установлена. Но она приличная, духи подготовленные, прекрасно вооруженные, дефицита в боеприпасах не испытывающие.
