– Вот и хорошо. Поставьте завесу со стороны, откуда будут бить духи.
– Сделаем! Удачи, товарищ старший лейтенант!
– Все будет, как учили, сержант. А значит, правильно.
Поправив обмундирование, Лихолетов выскользнул через проем окна на мокрый снег и метнулся к лежавшему метрах в пятнадцати от здания поликлиники боевику. Тот не успел ничего сообразить, как Лихолетов упал рядом с ним и, приставив к виску ствол пистолета, процедил:
– Спокойно, козел! Цирковой номер закончился, ты попал. Если хочешь жить, не спеша отодвинул от себя автомат!
Боевик, буквально ошарашенный появлением офицера-десантника, подчинился и отодвинул новенький «АК-74» в сторону.
– Еще какое оружие имеешь при себе? – спросил Лихолетов.
– «ПМ», две гранаты, нож, – ответил бандит на чистом русском языке.
– Земляк, что ли?.. Но об этом позже, а сейчас, так же не спеша, незаметно, избавился от пистолета, гранат и ножа. И – вперед! И не советую дергаться. Тут же всажу в твой череп всю обойму.
Боевик выбросил вперед пистолет, нож и две гранаты.
– Вот так, хорошо, – проговорил Лихолетов. – Вижу, жить хочешь. Да и глупо было бы подыхать сейчас, если не подох в бою.
– Что вы от меня хотите? – спросил наемник, в чем у Лихолетова сомнений уже не осталось.
– Ничего особенного. Хочу, чтобы ты оказался вместе со мной в поликлинике, куда так стремился со своими друзьями. Там, в спокойной обстановке, и поговорим. Ответишь на несколько вопросов и… тем самым сохранишь себе жизнь. Насчет свободы никаких гарантий дать не могу, а вот то, что останешься жив, обещаю! Решай: идешь со мной или принимаешь героическую смерть во имя Аллаха? Времени у меня, сам понимаешь, в обрез.
– Пойду с вами, у меня другого выхода нет. Но я мало что знаю…
– Расскажешь, что знаешь.
– Ладно! Как будем добираться до поликлиники?
– Слушай и хорошенько запоминай. Я начинаю обратный отсчет. Когда скажу «ноль», вскакиваем и что есть силы бежим к крайнему слева проему окна. Там нас уже ждут и, в случае чего, прикроют. Понял?
– Понял!
– Ну, тогда приготовиться – пять, четыре, три, два, один… ноль!
Офицер и боевик одновременно вскочили и бросились к окну. И тут со стороны прогремела пулеметная очередь, вздыбив землю, но уже за спинами бегущих; вторая очередь прошла по зданию, и опять с секундным опозданием, когда и Лихолетов, и захваченный боевик проскочили внутрь здания, где их приняли Соколенко и сержант 8-й роты. Лихолетов отряхнулся и, улыбнувшись, взглянул на командира:
– Вот и все, товарищ капитан, раз, два – и в дамках. Под салют духов.
– Ты радуйся, что их стрелок поздно очухался.
– Так на это и был расчет. С чего бы русскому офицеру выскакивать на улицу? Не снимать же с убитых часы или печатки? Да и ради одного-двух стволов рисоваться нет никакого смысла. А тут еще этот русский лег рядом с трупом… Вот и прикидывал стрелок, что делать. А когда мы побежали, то стрелял уже торопясь.
– Все ты продумал!
– А без этого нельзя.
– Ладно, пошли, веди пленного на КНП.
В комнате, оборудованной под командный пункт командира сводной штурмовой роты, боевика усадили на стул и связали сзади руки.
– Ты русский? – спросил Соколенко, с удивлением глядя на него. – Фамилия, имя, отчество.
– Игнатов Владимир Алексеевич.
– Как оказался в Грозном? У боевиков?
– Я родился здесь, недалеко от поликлиники, в доме частного сектора. В доме, который разбомбили ваши штурмовики.
– Вот как? Значит, ты местный?
– Местный. Родился в Грозном, в июле 1965 года. В восемьдесят третьем был призван в армию. Отслужил положенные два года в пехоте, в Германии. После дембеля вернулся в Грозный, устроился работать в милицию. До войны был инспектором ГАИ, сержантом. Так что, если вы принимаете меня за наемника, то ошибаетесь.
– Это мы уже поняли, – проговорил Соколенко. – Но ты не ответил, как попал к боевикам.
– Добровольно вступил в армию Ичкерии. Я верил и верю Дудаеву. Только он может навести в Чечне порядок, после того бардака и беспредела, что устроила в республике прежняя власть, поддерживаемая из Москвы.
– Значит, ты у нас убежденный борец за независимость Ичкерии? – наклонился к Игнатову Лихолетов.
– Да, если хотите.
– Убежденный попался, товарищ капитан, – взглянул на ротного старлей.
– Это неважно. Мне плевать на его убеждения, – произнес тот в ответ. – Группа, в которую ты входил и которая атаковала поликлинику, является самостоятельным подразделением? – обратился он к пленному.
– Нет. Она входила в штурмовой отряд.
– И что это за отряд?
– Отряд как отряд, три группы по 15 человек плюс командир с отделением резерва и обеспечения.
– Значит, поликлинику атаковала одна группа?
– Да. Первая, самая подготовленная.
– А что же ваша самая подготовленная группа так бездарно, даже глупо действовала при попытке завладеть поликлиникой? – усмехнулся Лихолетов. – Или вы не знали, что объект защищают десантники?
– Дайте закурить и стакан воды, – попросил Игнатов. – Очень хочется курить и попить!
– Ты, наверное, привык к дорогим импортным сигаретам, типа «Мальборо» или «Кент»?
– Нет, я курю только «Приму».
– Ну, «Примы» у меня нет, – сказал Лихолетов. – «Ростов» пойдет?
– Да. И воды, пожалуйста!
– Кружку воды сюда! – попросил Соколенко у бойца охранения.
Лихолетов вставил в рот связанному боевику зажженную сигарету, солдат принес воды. После чего допрос продолжился.
– Так почему так бестолково действовала ваша группа?
– Командир отряда, Али, человек авторитетный, но самодур. Если ему что-то придет в голову, то уже ничем не выбить. Не знаю, почему – возможно, его дезинформировали, – но он был уверен, что в поликлинике осталось не более десятка измотанных боями десантников, которые с трудом отбивали атаки групп численностью в пять человек и к тому же постоянно подвергались обстрелу с трех сторон, особенно из Департамента. Еще Али тщеславен, он всегда стремился занять более высокий пост – а на этот раз, видно, решил отличиться, чтобы именно его люди выбили десантников из поликлиники. Он еще не знает, что из этого вышло… хотя, может, и знает.
– Где базируется отряд? – спросил Соколенко.
– Раньше мы стояли у Дома правительства. Вчера Али увел отряд в сектор частных домов.
– Пешком?
– Нет. У нас есть две машины – «УАЗ» Али и бортовой «Урал».
