Тимохин спросил:
– В чем дело, солдат?
Рядовой хватал ртом воздух и только показывал рукой за спину, на коридор.
Дежурный офицер крикнул:
– Да что с тобой? Ну?
– Там... там... за штабом... какой-то пацан... того...
– Что того?
– Это... вешаться, бля, собрался!
– Что?
Тимохин вскинул на рядового удивленный взгляд:
– Тебе не приснилось, а то спите в наряде, как кони в оглоблях?
– Да нет! Не приснилось!
Петренко более-менее пришел в себя:
– Точняк говорю, товарищ старший лейтенант! На старом баскетбольном щите парень какой-то в трусах, веревку к кольцу приладил, петлю сообразил. Дальше я смотреть не стал, сразу к вам!
– А чего не помешал ему?
– Не знаю! Испугался!
Старший лейтенант приказал:
– Бегом за мной!
И выбежал из штаба, бросился через скамейки и ограду курилки, по клумбе, к углу здания. Выскочил на пространство между забором и тыловой стороной штаба, где когда-то была спортивная площадка, о которой напоминала лишь ржавая, покореженная конструкция баскетбольного щита. Досок не сохранилось, только металл. Кольцо, от которого вниз спадала веревка с петлей на окончании. Боец, решивший покончить жизнь самоубийством, пытался дотянуться до петли, находясь на конструкции. И не мог. Что спасло ему жизнь. Реши он подтащить к петле ящик, валявшийся недалеко, то сейчас уже дергался бы в предсмертных судорогах. Но не догадался. Полез на щит.
Дежурный резко остановился перед металлической конструкцией. Настолько резко, что ему в спину всей массой врезался рядовой Петренко, чуть не сбив Александра на землю, в пыль.
Старший лейтенант ругнулся:
– Твою мать, Петренко! Куда прешь танком?
– Извиняюсь, товарищ старший лейтенант.
И указал на самоубийцу, которого прекрасно видел Тимохин:
– Вон он, висельник!
– Да? Других здесь нет?
Рядовой всерьез воспринял вопрос офицера:
– Не видал! А что проверить другой торец?
– Молчи.
Тимохин подошел к висящему пока еще при помощи одной руки и ног на металлических распорах вышки молодому пареньку, который ни на что и ни на кого не обращал внимания, пытаясь дотянуться до петли. Резко крикнул:
– А это что еще за обезьяна?
Несостоявшийся самоубийца заметно вздрогнул и чуть не сорвался вниз. Удержался. Расширенными глазами он смотрел на неведомо откуда объявившихся за штабом рембата офицера и солдата.
Тимохин сделал еще два шага к вышке.
Боец в трусах закричал:
– Не подходи! Или я головой в бетон! Мне терять нечего!
Вышка стояла на бетонном основании и отчаявшийся или свихнувшийся солдат вполне мог броситься вниз головой на этот пятак бетона. Поэтому Тимохин остановился.
– Встал! Какие еще будут указания?
– Кто вы? Зачем вы здесь?
Тимохин не первый раз сталкивался с подобными случаями, которые в армии происходили нередко, и чаще всего их причиной являлись проблемы гражданки. Поэтому знал, как вести себя в данной ситуации.
– Кто мы, спрашиваешь? А сам не догадываешься? Хотя бы по нарукавным повязкам?
– Наряд рембата?
– Верно! Теперь зачем мы здесь. Затем, чтобы посмотреть, как ты будешь вешаться. Такое зрелище ж не каждый день, а точнее, утро увидишь. Кстати, ты не скажешь, как тебя зовут?
– А зачем вам это?
– Чтобы знать, кто такой отчаянный решил сдуру покончить с собой!
– Я не сдуру решил!
– Неужели осознанно в петлю лезешь?
– Да!
То, что потенциальный самоубийца вступил в разговор, было хорошо. Значит, не все еще потеряно. До петли ему по-любому уже не дотянуться, а вот броситься вниз солдат может. Насмерть не разобьется, не та высота, а вот калекой на всю жизнь останется без всяких сомнений.
– Так как тебя зовут, воин?
– Ну, Борис, и че?
– Ты из танкового полка?
– Нет!
– Из мотострелкового?
– Да!
– Ясно. Пехота, значит! А чего сюда, к штабу рембата, вешаться пришел? У вас своих спортивных площадок навалом, да и столбов с деревьями хватает, почему это место выбрал?
– Мое дело!
– Нет, конечно, каждый волен сам выбирать место, где покончить с жизнью, и все же почему рембат? И идти сюда было дальше, и заметить по дороге могли.
– Не ваше дело!
Тимохин повернулся к Петренко:
– Иди в штаб, а то на пульте никого. С этим корешком я сам разберусь!
– Понял! В штаб пехоты ихнему дежурному насчет висельника позвонить?
– Погоди! Лишние люди здесь не нужны. И шум тоже.
Рядовой, развернувшись, пошел к углу штаба.
Самоубийца крикнул:
– Куда он?
Александр ответил:
– Службу нести! Дежурка-то пустует. А если сигнал тревоги пройдет?
– Он полкана вызовет?
– Зачем? Зачем тревожить твоего командира полка? Пусть спит. Мы и без него обойдемся, не правда ли?
– Что значит «обойдемся»?
– Мне тебе каждое слово пояснять? Ты с детства такой непонятливый или в армии отупел?
– Я не отупел! И не идиот!
– Тогда не переспрашивай. Ты куришь?
– Чего?
– А говоришь, не отупел! Я задал тебе элементарный вопрос – ты куришь? И что в ответ? Опять то же самое?
Солдат шмыгнул носом:
– Ну, курю, и че?
– «Ростов» будешь?
– Я не слезу!
– Сиди на вышке, если хочешь, я подам сигарету. Что ради наших доблестных защитников отечества не сделаешь? Подать?
– Прикуренную! Но, предупреждаю, попробуете захватить, сразу вниз головой прыгну. Я такой!
– Да уж вижу, какой ты! Только на хрена мне тебя захватывать? Разобьешься – меня же и обвинят в твоей гибели. А я за тебя отвечать не имею ни малейшего желания. Покурим, не одумаешься – уйду. А ты делай что хочешь. В конце концов, твоя жизнь – это твоя жизнь.
– Я не верю вам!
– Тебя кто-то просит или заставляет верить? Сказал же, мешать не буду. Вон от угла только посмотрю, как ты удавишься. Если, конечно, позволишь!
– Не смейтесь!
– А я не смеюсь! Разговариваю с тобой вполне серьезно.
