Размышления Александра прервала супруга. Она присела напротив:
– О чем ты так сосредоточенно думал?
– О жизни! О нас с тобой!
Он взглянул на часы – 13.03.
– Так! Пора ехать! Ты готова?
Татьяна улыбнулась:
– Я-то готова, а вот ты, по-моему, нет!
– Глупости! – Он поднялся: – Артем! Объявление дал?
– Да!
– Хорошо! Я отлучусь на час и вернусь!
– Можете не спешить. Сейчас особой работы не будет.
– Если что, звони на мобильный.
Александр с супругой без проблем добрались до школы. Тимохин внимательно следил за машинами, следующими сзади его «десятки». Откровенной слежки не заметил. Значит, таковой не было или осуществлял наблюдение профессионал высокого класса. Вряд ли настоящий профи пошел бы в услужение к какому-то провинциальному авторитету. Следовательно, за «десяткой» не следили. Не заметил Александр ничего подозрительного и возле школы, и возле дома. А также по пути назад в кафе. До вечера клиентов было мало. А вот после пяти народ повалил. Объявились и четверо молодых людей, во главе с Рудиком. Присели за тот же, что и утром, столик. Рудик жестом подозвал к себе Тимохина. Тот, выдержав паузу, подошел и с ходу повысил голос:
– Ты знаешь, кому пальцами щелкать будешь, корешок? Своим «шестеркам». Чего надо?
Рудик побледнел, но сумел взять себя в руки и удержать подельников:
– Ну, извините, коль вы неправильно поняли жест. Я всего лишь хотел привлечь ваше внимание.
– Дальше?
– А дальше, как и договаривались. Ваш человек обслуживает нас, мы за это платим.
Тимохин произнес:
– Во-первых, мы еще ни о чем не договаривались, во-вторых, бармен, как видишь, занят. Так что либо ищи с дружками другое кафе, либо жди.
– Вот как?
Рудик оглядел подельников:
– Не очень-то гостеприимно нас здесь встречают. Что будем делать?
Один из четверки пробурчал:
– Дай, Рудик, «бабки» хозяину бадыги, пусть сам обслужит.
Рудик взглянул на Тимохина:
– А что? Компромиссное решение. Как вы на это смотрите, Александр Александрович?
– Плохо смотрю. Я никого не обслуживаю. В общем, либо уходите, либо ждите.
– А что-то не видать вашей красавицы-жены? Без нее в кафе неуютно.
Тимохин наклонился к старшему четверки парней:
– Вот это, Рудик, тебя не касается. И чтобы больше о моей жене я от вас ни слова не слышал.
– Я всего лишь комплимент ей сделал, и все!
– Она обойдется и без всяких дешевых комплиментов. Запомните сказанное – дважды повторять не буду.
Один из парней спросил:
– А что будет, шеф?
Но Рудик рявкнул на него:
– Заткнись, Пузырь! Не лезь не в свои дела. – И ту же повернулся к Тимохину: – Все нормально, шеф! Мы подождем.
– Ну ждите, если вам больше нечего делать.
Александр вернулся к стойке, помогать Артему.
Они кружились с толпой до семи часов. Четверка, через Пузыря запасшись пивом, продолжала сидеть за столом.
Тимохин, наклонившись за пачкой сигарет, тихо спросил бармена:
– Артем! А Рудик тебя не мог запомнить, когда бандиты обмывали погром армян?
– Нет. Он и не смотрел в мою сторону. Пил, с какой-то шлюхой развлекался, раздев ее догола. При всех с голой танцевал. А я вскоре ушел оттуда. Нет, он не мог меня запомнить. Кроме того, темно тогда было, и весь шабаш при свете фар машин проходил.
– Ясно! Иди-ка, обслужи их. А то скоро закрывать. Кстати, и предупреди, что у них всего час.
Бармен кивнул:
– Сделаю!
Бандиты, заказав бутылку, распили ее и уехали на светлой «девятке» в сторону рынка.
Глава третья
Последующие дни недели прошли спокойно. На объявление о работе откликнулось много людей. В городе царила повальная безработица, и почти каждый житель пытался зацепиться за любое дело, лишь бы прокормить себя и семью. Александр принял с десяток желающих получить работу. В основном это были молодые женщины. И все старались кокетничать с Тимохиным, дабы привлечь к себе внимание, а возможно, в дальнейшем особую благосклонность молодого, крепкого хозяина кафе. Но Александр остановил свой выбор на немолодой женщине. Она пришла в пятницу, после обеда. Представилась Елисеевой Анной Григорьевной. Извинилась. На вопрос Тимохина, за что женщина приносит извинения, та ответила:
– За то, что отнимаю у вас время. Скорей всего, вы не возьмете меня.
– Почему?
– Хотя бы потому, что я пенсионерка, а кому мы сейчас нужны, когда молодежи безработной полно?
– Тогда зачем пришли?
Анна Григорьевна вздохнула:
– Да я в соседнем доме живу, прогуливалась, вижу объявление. Подумала и решила зайти. Хуже-то все равно не будет? Вот и зашла. А как увидела, какие девочки от вас выходят, поняла, напрасно зашла, но решила, если уж пришла, то поговорю с вами. А там, кто знает, как дело обернется?
– Вы правильно сделали, что зашли. Раньше кем работали?
– Да поваром всю жизнь. Начала трудовую деятельность в заводской столовой, потом были и кафе, и рестораны. Могла бы и на пенсии работать в ресторане «Витязь», но заболел муж. Ему был нужен уход, детей мы так и не смогли завести. А как умер мой супруг, в «Витязе» место уже занято оказалось.
Тимохин внимательно посмотрел на Елисееву. Этот взгляд не остался без внимания женщины.
– Вы как-то странно на меня смотрите: напомнила кого-нибудь?
Александр кивнул:
– Да. Напомнили. Одну очень хорошую женщину из далекого туркменского поселка Кара-Тепе. Она торговала цветами и жила по соседству с моей невестой, ныне женой.
– Бывает!
Тимохин согласился:
– Интересно, как сложилась жизнь той женщины, Елизаветы Владимировны.
– Она осталась в Туркмении?
– Да. Мы с женой предлагали ей уехать в Россию, но она отказалась. И не потому, что не хотела, а потому, что на местном кладбище похоронены ее муж и сын, погибший в Афганистане. Наверное, трудно ей сейчас там приходится. Мы писали в Кара-Тепе, но ответа не получили. Но ладно! Я готов принять вас на работу, но не скажется ли она на вашем здоровье? И хотя никаких деликатесов и изысканных блюд готовить не требуется, но находиться в кафе придется с 8 утра до 5 вечера. Перерыв на обед здесь же. Обед за счет заведения. Не обременит ли вас подобный режим?
Анна Григорьевна воскликнула:
