– Это не сон, Наталья Федоровна, – Арцеулов вспомнил черный силуэт монастыря, нависающий над заснеженной долиной. – Это было. Это место называется Шекар-Гомп…
– Оу! – Валюженич обрадованно улыбнулся. – Наташа! Вы начинаете вспоминать! Стив рассказывал: он ударил вас, чтобы вы пришли в себя и смогли добежать! Я тогда стоял у входа…
– Нет, – девушка тоже улыбнулась, но улыбка вышла невеселой. – Это только сон – наяву я по-прежнему беспамятная дура. Извините, господа, нервы… Пора идти… Ростислав Александрович, ждем вас вечером. Александр Михайлович желает с вами о многом поговорить…
– Я буду, – кивнул Арцеулов.
– Вы нам очень нужны, – девушка встала и перебросила через руку легкий светлый плащ. – Наша группа продолжает работу…
– Не знаю, – Арцеулов тоже встал, нерешительно поглядывая то на Наташу, то на Тэда. – Вам нужны специалисты… физики, математики. Я обыкновенный офицер…
– Не выдумывайте, Ростислав Александрович! – тон Наташи стал спокойным, деловым, словно и не было тяжелого разговора. – Впрочем, об этом мы поговорим вечером… До встречи! Не провожайте меня, это несовременно…
Она повернулась, чтобы уходить, но внезапно остановилась:
– Чуть не забыла. Вам привет, господин Арцеулов. Вы ведь знакомы с Богоразом?
– С генералом? Нет.
– Не с отцом. С Семеном. С Семеном Аскольдовичем. В радиограмме он передает привет вам и… господину Косухину.
– Что? – понял Арцеулов. – Тускула?
– Три дня назад мы установили связь… До вечера, господа…
Тускула вышла на связь! Значит, все не зря – Иркутск, бегство по ледяной тайге, падающий «Муромец» и гром ракетных двигателей на Челкеле! Никто не погиб зря! И он, офицер погибшей армии, выполнил приказ Верховного Правителя России…
– Все-таки надо попробовать, – Валюженич плеснул вино в бокалы. – Говорят, что-то особенное…
Вкуса Ростислав так и не распробовал. Знаменитое «Бордо» показалось терпким и противным.
– Кстати, Гастон вернулся. Представляешь? – Тэд покачал головой, подвижное лицо дернулось гримасой. – Шарль хочет засадить этого молодого гения лет на десять: чтобы не бегал с револьвером где не надо…
– Да пусть его! – Арцеулова не интересовал господин де Сен-Луи. Степана не вернуть, а мстить трусливому ничтожеству не тянуло. – Может, он и в самом деле… талантливый?
– Оу, Ростислав, ты что-то подобрел!.. Ладно, если Наташа его забыла…
Валюженич запнулся и поспешил сменить тему:
– Как я понял, ты не собираешься заниматься этими ракетами?
Арцеулов пожал плечами:
– Чем я могу помочь? К тому же, я рассчитывал на кое-что другое…
– Йе, Ростислав! – оживился Тэд. – Конечно! Я не успел тебе рассказать. Как только я получил твое письмо из Ревеля, то написал отцу. Вчера пришел ответ. Вот…
Он достал из кармана конверт и нерешительно развернул густо исписанный лист бумаги:
– Понимаешь, я написал, что ты желаешь заниматься древними языками, что у тебя способности…
– Да вы что? – Арцеулов даже растерялся. – Какие способности?
– Оу, ты себя недооцениваешь! Так вот… – Тэд замялся. – Отец, наверно, был не в духе. Пишет, что моя рекомендация может только скомпрометировать человека. И что ты даром тратил силы, спасая на Тибете такого дурака, как я…
Американец виновато вздохнул, а затем широко улыбнулся:
– Зато дальше. Вот…
Он быстро проглядел письмо и удовлетворенно хмыкнул:
– Читаю: «К счастью, мистер Арцеулов имеет куда более солидные рекомендации, чем твоя. Мой уважаемый коллега из России мистер Пташников, гостивший недавно в Абердине, узнав, о ком идет речь, заверил, что мистер Арцеулов – человек серьезный, давно и успешно работающий в области древних текстов – в отличие от тебя, тратящего время на полную ерунду. Поэтому при первой же возможности прошу не забыть и передать мистеру Арцеулову мое приглашение. Он может приехать в Абердин в любое удобное для него время»…
Арцеулов почувствовал себя самозванцем.
– Оу, Ростислав! – понял Тэд. – Ты справишься! Отец любит таких, как ты, – серьезных…
Арцеулов невольно улыбнулся. Сам себе он не казался таким уж серьезным. Но в Абердин надо ехать. Он должен расшифровать странные таблички. Придется работать долго, много лет. Что ж, он будет работать…
– Повезло тебе! – Валюженич почесал затылок и вздохнул. – Когда вы с отцом раскрутите эту тайнопись будет настоящая сенсация! Слушай, хоть камень оставь! Честное слово – без тебя к нему не притронусь. Это же такой артефакт!
Странный плоский камень, способный менять цвет, послушный старинным заклинаниям… Когда-то дхарские маги снимали с его помощью порчу, возвращали память. Память… Наташа так и не смогла ничего вспомнить… Ростислав полез в карман пиджака листок с переписанным заклинанием, случайно уцелевший, был спрятан в бумажнике.
– Слушайте, Тэд. Я хотел поговорить с вами об этом камне. Вот…
Он положил на стол белый лист бумаги, исписанный странными, непонятными словами.
– Йе! – Валюженич вцепился в листок, глаза радостно блеснули: – Фольклор!
– Нет, – Арцеулов осторожно забрал бумагу:
– Это – не фольклор… Тут такое дело, Тэд…
– Вы, я вижу, не в настроении, Агасфер?
– Нет-нет, не обращайте внимания. Много дел в моем… синедрионе, так кажется? Немного устал. Но я очень рад вас видеть. Надеюсь, на этот раз вы добирались без особых приключений?
– Ваша забота трогает…
– Увы, вижу, вас ничто не убедило. Мы встречались чуть больше года назад, и вот война кончена! Мы начинаем то, ради чего – вернее, из-за чего
– мы с вами разошлись.
– Да. В стране голод. Ваши нелюди уничтожают жрецов…
– Священников…
– Вы хорошо адаптировались… Вы расстреливаете и ссылаете ученых!
– Некоторых, друг мой. Некоторых. Мы уже беседовали на эту тему. Здешние… жрецы, если вам будет угодно, и ученые – достаточно беспокойный элемент…
– Особенно когда находятся и те, кого вы боитесь, – отрешившиеся…
– Запомнили? Совершенно верно. Порой они могут доставить изрядные хлопоты. Но не только они. Придется, как ни странно, заняться дхарами…
– Вы не пощадите даже их?
– Даже? По-моему, мы всегда однозначно относились к отступникам. Мы с вами расходимся в методах, а вот они…
– Их потомки не виноваты…
– Не скажите! Кое-кто начинает припоминать некоторые любопытные подробности. Вы что, хотите, чтобы все повторилось вновь?
– Нет, конечно. Но…
