– Шепель, Владимир Дмитриевич!
– Как дела, капитан?
– Все нормально, товарищ полковник. Объект под контролем.
– Я поднимаюсь к вам! Один!
– Принял!
Полковник Потапов, а это он приехал для беседы с академиком и его супругой, вошел в подъезд, воспользовавшись лифтом, поднялся на шестой этаж. Дверь тут же распахнулась. В прихожей находился боец особой группы капитан Шепель:
– Здравия желаю, товарищ полковник!
– Здравствуй, Миша. Как клиенты? Не бузят? Академик не грозит погоны сорвать?
– Да нет, все нормально.
– Это хорошо! Где находятся супруги?
– Стебрин в своем домашнем кабинете. Разложил какие-то бумаги, но думает о чем-то постороннем.
– Как же ты определил это?
– По его взгляду. Не смотрит он в бумаги. Нервничает, то ручку возьмет, то карандаш, то брелок теребит.
– Что за брелок?
– Да обычный, я проверял. Для ключей, декоративный, такие в Крыму на каждом шагу продают. Типа янтаря, а внутри – скорпион.
– Радиоустройством этот скорпион быть не может?
Капитан улыбнулся:
– Нет! Мы установили сканеры и портативные генераторы радиопомех. Так вот первые сигнализируют о том, что никакие сигналы из квартиры в эфир не выходят. А если попытались бы выйти, то тут же гасились бы помехами.
– Ясно! А супруга господина Стебрина чем занимается?
– В гостиной сидит, по видаку фильм какой-то смотрит. Гостиная рядом с кабинетом за стеной. Их соединяет лоджия, но я заблокировал выходы на нее.
– Хорошо. Значит, говоришь, Стебрин о чем-то нервно думает в своем кабинете?
– Так точно!
– Я пройду к нему. А ты обеспечь, чтобы нам жена не помешала.
– Понял! Выполняю!
– Давай, Миша!
Полковник без стука вошел в кабинет академика. Тот вздрогнул, поднял глаза на непрошеного гостя. Потапов, поздоровавшись, представился:
– Добрый день, Павел Алексеевич, я – заместитель начальника Главного управления по борьбе с терроризмом, полковник Потапов Владимир Дмитриевич. Вот мое удостоверение.
Стебрин воскликнул:
– Да на черта мне ваши удостоверения? Вы мне ордер прокурора покажите, где сказано, что я под арестом, а вы можете делать со мной, в моей квартире, все, что захотите, без адвоката, понятых, участкового, наконец.
Потапов достал из кармана сложенный вчетверо лист форменного бланка:
– Пожалуйста, можете ознакомиться с ордером. Видимо, вам звонка заместителя Генерального прокурора мало, что ж, получите ордер на особые по отношению к вам санкции, подписанный самим Генеральным прокурором.
Стебрин побледнел:
– Генеральным? На особые санкции! Но в чем меня обвиняют? Это бред какой-то.
– Так будете знакомиться с документом?
– Буду!
Прочитав сухие строки постановления генпрокурора, Стебрин отложил ордер в сторону.
– Это какая-то чудовищная провокация!
Потапов указал на кресло возле стеклянного столика:
– Присесть позволите?
– Вам важно мое разрешение?
– Конечно. Вы же хозяин кабинета.
– А если откажу в просьбе, останетесь стоять?
– Да! А вас поставлю рядом с собой. Не привык, знаете ли, разговаривать с людьми, глядя им в глаза сверху.
– Присаживайтесь. И ответьте наконец: в чем меня подозревают?
– Вы же прекрасно знаете, мы считаем, что вы могли быть соучастником похищения Андорина.
Стебрин поднял глаза к лепнине потолка:
– Боже! И за что мне, человеку, столько сделавшему добра людям, такой позор на склоне лет?
Потапов усмехнулся:
– Ну не надо бога гневить, Павел Алексеевич. Какие ваши годы? Да разве в них дело? Вы в полном порядке. Жена молодая, шикарная квартира с дорогой обстановкой, высокий общественный статус, множество наград, успешная карьера. Все при вас. А шестьдесят один год – это разве возраст? Шестьдесят лет – это зрелость, мудрость. Некоторые политики к шестидесяти только начинают свой путь к власти.
Академик недовольно пробурчал:
– Перестаньте издеваться, полковник, и оставьте свой насмешливый тон. Молодая жена? Да, молодая. И что? Это не ваше дело, с кем мне жить.
– Вы абсолютно правы. Но не надо, право, так нервничать. Должны понимать, произошло неординарное событие, похищение вашего подчиненного, ученого, создавшего уникальный препарат, который может быть превращен в оружие массового поражения. А это не шутки. Далеко не шутки.
– Но я-то здесь при чем?
Потапов неожиданно спросил:
– Скажите, Павел Алексеевич, почему вы договорились о встрече с Андориным в дачном поселке «Сирень» на 21.00 дня его похищения и не приехали к профессору?
Академик растерялся:
– Но как…
И замолчал. За него продолжил Потапов:
– Вы хотели спросить, как мы узнали о том, что вы назначили Андорину встречу? Не ломайте голову. Все банально просто. Даже самый высококвалифицированный профессионал иногда допускает просчеты. Террористы, уничтожив охрану, не обратили внимания на журнал регистрации лиц, въезжающих на территорию поселка и выезжающих из него. Так вот, Андорин предупредил охрану о том, что около 21 часа понедельника, 19 марта, к нему в гости должны приехать вы, господин Стебрин, чтобы вас беспрепятственно пропустили.
– А вы не допускаете, что это Андорин пригласил меня на вечеринку, а не я назначил ему встречу?
– Обмыть предстоящий триумф на конференции в США?
– Хотя бы!
Потапов поднялся, прошел к книжному шкафу, осмотрел книги в дорогих переплетах:
– Я бы допустил эту версию, если бы не дата встречи и то, что вы так и не поехали к профессору. И еще. Если бы за все время совместной работы вы с Андориным хотя бы раз провели время вместе вне службы. Но вы ни разу не встречались с профессором вне научного Центра, стараясь держаться от него, как, впрочем, и от других сотрудников, обособленно, подчеркивая свое особое положение. Но, как бы то ни было, вы не ответили на вопрос, который так смутил вас.
Академик переложил на столе какие-то бумаги:
– Ну, хорошо, хорошо! Я действительно хотел провести с Андориным и Королевой вечер в неслужебной обстановке. Просто расслабиться. Тем более после конференции Андорин вряд ли остался бы в моем подчинении.
– Вы хотели узнать, не метит ли он на ваше место?
– И это тоже!
– Так почему не приехали? Профессор ждал вас, готовился.
