Кумати же добавил:
– Сделать площадку в течение двух суток!
– Слушаюсь!
– Почему не спрашиваешь – зачем?
– Потому что это не мое дело!
– Ответ правильный. Посмотрим деревню!
– Как хотите, но там смотреть и не на что, и не на кого!
– На что же тогда твои солдаты там смотрели?
– На женщин.
– Вот и мы на них посмотрим!
– Как скажете!
Спустя десять минут неторопливой ходьбы по грунтовой, но довольно прямой дороге вышли к местному населенному пункту.
Деревня Хао состояла из двух рядов хижин, с подобием улицы между ними. За вторым рядом в джунгли уходили залитые водой поля риса.
Кумати произнес:
– Жалкое зрелище! Разве люди могут так жить?
На что начальник охраны объекта резонно ответил:
– Живут же! И даже плодятся.
– Я не вижу жителей!
– Они сейчас до ливня сидят по своим хибарам. Деревня оживет после четырех часов. Женщины и дети от семи лет выйдут на поля. К ним присоединятся те мужчины, которые будут способны двигаться. Старики останутся дома.
Кумати спросил:
– Что ты имел в виду, сказав, что на работу выйдут те мужчины, которые будут способны двигаться?
– Понимаете, на равнине растет много мака. И население Лагоса в значительной степени подвержено наркотической зависимости. Не исключение и племя сулы, представители которого проживают в деревне Хао.
– Наркоманят, значит, понемногу местные аборигены?
– Не понемногу, а чуть ли не повально. Хорошо хоть женщин и детей до дури не допускают.
– Может, поэтому местные женщины так благосклонны к твоим здоровым солдатам, что свои мужья в половом отношении ни на что не способны?
– Я не думал об этом!
Кумати поинтересовался:
– И сколько человек живет сейчас в Хао?
Биали ответил без запинки: – 49 человек. 8 семей в 14 хижинах. Могу дать более полную информацию.
– Слушаю!
– В Хао восемь мужчин и восемь женщин до 35 лет, четыре старика и пять старух. Стариками здесь принято называть людей старше пятидесяти лет. В семьях из детей тринадцать мальчиков, одиннадцать девочек. От грудных младенцев до подростков двенадцати лет.
– Ты специально их постоянно сортируешь и пересчитываешь?
– Нет! Этим занимается сержант Ли! Ведь жители Хао – первые кандидаты на помещение в опытный блок объекта. Возможно, единственные. Ну, если еще будущие, отработавшие свое, проститутки.
– А что собой представляет Ли и почему его называют еще и сержантом?
– Ли немолодой уже мужчина, но крепкий, дисциплинированный и… очень жестокий воин. Его идеал Пол Пот! Поговаривают, он даже служил в Камбодже сержантом. Документального подтверждения этому нет, Ли все отрицает. А звание прилепилось.
– Что значит – Ли очень жестокий? Где, как и когда он проявил жестокость?
Начальник охраны объекта объяснил:
– Когда мы совершаем набеги на племена холмистой долины, то каждый солдат возвращается из рейда с личным трофеем. В основном приносят, естественно, доллары, местные капы никому в Лагосе не нужны, хотя кап – официальная валюта страны. Так вот, каждый или почти каждый приносит трофей. Ли же привозит девочек-проституток, 14-16 лет.
– Он что, коллекционирует их? Или содержит гарем, как ближневосточные шейхи?
Биали вздохнул:
– Нет, господин. Ли уводит девочек в джунгли, где извращенно насилует их, а затем зверски убивает. Вспарывает животы и вытаскивает кишки. После чего наслаждается мучением умирающих жертв. Насладившись, бросает изуродованные трупы, оставляя их хищникам.
Кумати воскликнул:
– Но он же ненормальный?! И такого типа решено держать в лаборатории? А если он захочет белую женщину, которую мы доставили вместе с белым мужчиной? Кто его остановит?
Начальник охраны объекта ответил:
– Во-первых, решение по Ли принимал сам господин Саясон, во-вторых, он дисциплинирован и старается выслужиться, чтобы продвинуться по службе. В отличие от других, насколько мне известно, Ли не собирается уезжать из Лагоса и намерен продлить контракт. Поэтому вряд ли причинит вред не только белым, но клиентам блока опытного материала. В-третьих, он терзает только девочек из одного племени. Ну и в-четвертых, Ли сможет остановить Чон. Последний сильнее Ли и к тому же терпеть не может сержанта из-за его кровавого увлечения, хотя старается скрыть это!
– Ладно! Посмотрим позже на этого сержанта. И я решу, оставлять его в лаборатории или отправить в Монг рыб кормить.
– Это ваше право.
От крайней хижины показался старик с клюкой.
Кумати спросил:
– Кто к нам идет?
– Старейшина деревни Хао, Боуянг Карахит.
– Наверняка жаловаться на твоих солдат!
– Вряд ли. Не посмеет, он же не знает, кто вы?! Да и понимает, жаловаться небезопасно.
Старик подошел к террористам, поздоровался, представился.
Биали указал на Кумати:
– Теперь это, Карахит, хозяин нашей земли.
Старейшина деревни поклонился, пожелав:
– Долгой и счастливой вам жизни.
Кумати спросил:
– Что ты хочешь, Карахит?
– Немного, хозяин. В деревне кончается рис. Прошлый урожай был плохим. До нового не дотянем. Прошу оказать помощь. Мы потом вернем долг.
Биали пробурчал:
– Вашим мужчинам надо лучше работать, а не наркотики употреблять. Тогда и не возникло бы угрозы голода.
Старик развел руки:
– Что же поделаешь, если так получилось. Но без поддержки деревня не выживет, а просить помощи, кроме вас, не у кого.
Кумати взглянул на начальника охраны:
– Отправить в деревню и рис, и другие продукты питания. В достаточном количестве отправить. И чтобы никто в Хао не нуждался в пище! Приказ понятен, Биали?
– Понятен!
Начальник охраны повернулся к старейшине:
– Иди в деревню, Карахит, и пусть твои люди будут готовы принять пищу, что щедро выделил вам новый хозяин. Но учти, если после этого перестанете работать, к вам придут мои люди. Они заставят вас жить на рисовых полях. Ты понял меня?
Старик поклонился:
– Да, да, конечно, понял. Благодарю вас, хозяин. Вы спасли деревню, мы никогда не забудем вашей щедрости.
Кумати усмехнулся:
– Отработаете еще! А сейчас иди!
