Сержант взглянул на офицера:
— Ничего хорошего, если честно! Не нравится мне этот овраг, и, вообще, вся эта операция не нравится.
— Но акция идет по плану.
— Вопрос, по нашему ли плану?
— Что ты имеешь в виду?
— Мутная какая-то операция. Одним словом, не нравится мне она. Чую, ждут нас впереди серьезные и неприятные сюрпризы. Это что касается интуиции.
Макаров кивнул:
— Я понял тебя, Вова. Иди, объяви группе сбор у начала спуска в овраг.
— Есть, командир. Но почему вы спросили меня об интуиции? Сами что-то неладное предчувствуете?
— Не знаю, Вова! Знал бы, сказал и принял меры, но … не знаю.
— Ясно!
Когда Крылов объявил группе построение, капитан встал перед бойцами:
— Итак, мужики, до рубежа подготовки штурма аула нам осталось пройти всего ничего, каких-то триста метров. Провести разведку в непосредственной близости от Гули-Чу, выбрать позиции и… как наступит время, провести штурм. Но сначала надо пройти овраг. Уверен, каждый из вас поинтересовался, что он собой представляет. И знает, в каких условиях придется совершать заключительный бросок. Сержант Крылов провел разведку оврага. И выяснил — он вполне проходим. Тем более нам в любом случае придется использовать овраг согласно плану реализации боевой задачи. Пойдем к цели следующим образом: впереди дозор в составе сапера — сержанта Ивахина, старшего дозора — сержанта Крылова, стрелка — рядового Поспелова и снайпера — рядового Гамаша. В тыловом замыкании идут сержант Беликов и снайпер — рядовой Шмарин. Выставляем и фланговые дозоры. Слева — рядовой Трубов, справа — рядовой Михайлов. У фланговых дозоров особая задача. Не только обеспечить безопасность сослуживцев в овраге, но и не засветиться перед вероятным противником. Фланговые дозоры применяем от начала оврага до расстояния сближения аула в сто метров. При выходе на указанный рубеж и Трубов и Михайлов присоединяются к основной группе, в составе которой будут продолжать марш пулеметчик — ефрейтор Володин, санинструктор — рядовой Булатов и я. Особое внимание на режим преодоления оврага. Дистанцию между головным дозором, основной группой и тыловым замыканием определяю в сорок метров.
Бойцы переглянулись. Это было что-то новое.
Макаров подтвердил:
— Да-да, я устанавливаю дистанцию между подгруппами в сорок метров. Считаю лишним объяснять, почему я принял подобное решение. Фланговые дозоры не отходят от оврага дальше двадцати метров и передвигаются согласованно с основной группой, используя любые естественные средства маскировки. При обнаружении противника доклад мне. После чего будет принято решение о действиях в экстремальной ситуации, по обстановке, которая сложится на тот момент. Конечным пунктом марша считать овраг в 50 метрах от аула. Дальнейшая задача группе будет поставлена дополнительно в конечном пункте марша. Вопросы?
Спросил рядовой Трубов:
— При обнаружении противника огонь открывать самостоятельно или только после вашей команды, товарищ капитан?
Макаров ответил:
— Если обнаружите противника так, что он этого не заметит, ни о какой стрельбе не может быть и речи. В этом случае необходимо укрыться, связаться со мной и далее действовать по дополнительной команде. Если столкнетесь с духами лицом к лицу, то тут уж, естественно, немедленно открывать огонь на поражение. В общем, действовать, в принципе, по стандартной схеме. Нам противостоит отряд численностью в одиннадцать человек. Так что его нельзя недооценивать. Обстановка резко усложнится, если духи обнаружат нас до выхода на рубеж штурма. Этого нельзя допустить. Надеюсь, это понимают все!
Бойцы ответили вразнобой:
— Так точно!
— Еще вопросы?
Больше вопросов не последовало, и Макаров приказал Крылову:
— Сержант, дозор на выход. Пройдя сорок метров, сигнал мне. Вперед марш!
Четверо спецназовцев спустились в овраг.
Через пять минут Крылов доложил, что углубился в овраг на сорок метров. Капитан повел свою группу, параллельно начали движение фланговые дозоры. Так же пройдя сорок метров, Макаров вызвал Беликова:
— Второй! Я — Первый! Слышишь меня?
— Слышу!
— Пошел!
— Есть!
И тыловое замыкание скрылось в овраге.
Высланный Гунаевым наблюдатель за спецназовцами из состава банды Николы Бендера тут же вызвал по рации Гунаева:
— Аслан, это Алим!
— Говори, Алим!
— Русские вошли в овраг, но разделившись на три группы.
— В смысле?
— Сначала пошел дозор из четырех человек, затем, через минут пять-шесть — основная группа, и последними в овраг спустились еще два человека. Тоже минут через пять после основной группы.
— А фланги?
— Спецназ выставил дозоры. Слева и справа. Они двинулись по лесу одновременно с основной группой!
— Никого у начала оврага русские не оставили?
— Нет! Все направились к Гули-Чу!
— Ясно. Оставайся на месте. Мы с Бендером скоро выйдем к оврагу.
— Понял. Нахожусь на позиции наблюдения.
— Отбой!
Приняв доклад боевика Бендера, Гунаев переключился на Гурадзе:
— Алхваз! Это я! Как слышишь?
— Хорошо слышу!
— Прими доклад по группе русского спецназа!
— Очень внимательно слушаю тебя, Аслан!
Гунаев слово в слово передал Гурадзе то, что сообщил наблюдатель за оврагом.
Отключив станцию, Гурадзе пробормотал:
— Черт! Почему Макаров изменил порядок построения группы при прохождении оврага? Что насторожило капитана?
Находившийся рядом Прус спросил:
— Вы что-то сказали, босс?
Главарь банды задумчиво произнес:
— Да, я что-то сказал.
И тут же вызвал Гунаева:
— Аслан? Наш прежний план летит к чертям. Применить газ удастся только против основной группы. Поэтому тебе с Бендером через пять минут начать преследование боевого замыкания русских. И по моей команде провести их захват. Повторяю, захват, а не уничтожение. Ты понял меня?
— Так точно, командир!
— Выполняй приказ!
Гурадзе повернулся к Прусу:
— Иван! Твоя задача — выставить людей на склонах и в низине на участке, удаленном от места засады на пятьдесят метров. Как только передовой дозор спецназовцев войдет в сектор твоего контроля, прямой атакой с флангов и с фронта нейтрализовать его. Тебе так же еще раз повторяю. Мне солдаты Макарова нужны живыми. Это ясно?
— Ясно, командир!
