Галина вновь заплакала и попросила:
— Не говори так! Прошу тебя, не говори, что ты уйдешь, чтобы умереть!
После чего резко подняла голову:
— А может, может, мы уедем отсюда? Вдвоем! Я знаю куда. Туда, где никто не найдет. Да тебя и искать не станут, ведь ты же погиб?! Забудем все, и…
Капитан прервал ее:
— А как оставшиеся в горах солдаты? Или о том, что их расстреляют, мы тоже забудем? Забудем и о том, что натворят ублюдки Гурадзе? И как после этого мы сможем смотреть в глаза друг другу?
— Но я не хочу терять тебя!
— Ты не хочешь терять убийцу?
— Ну о чем ты говоришь, какой ты убийца? Разве твоя вина в том, что государство заставляет вас воевать. А война — это кровь, это смерть. Разве ты виноват в том, что тебя готовили для того, чтобы ты уничтожал противника? И разве уничтожение боевиков, террористов, бандитов — преступление? Убийство? И разве стал бы ты стрелять в Коршунова, Бериллова, Гласенко и Рубанюка, если не был бы уверен в том, что они предатели, а значит, те же враги. Ты же сам об этом говорил?!
Капитан взял ладони женщины в свои руки:
— Спасибо тебе, Галя. Я так боялся, что ты не поймешь меня. Ты поняла, вот только не ответила, сможем ли мы жить, зная, что по моей вине погибли пленные солдаты, чье спасение зависело только от меня? Бежать отсюда и затеряться в России не проблема, но как жить с постоянным чувством вины? И потом, родная, я должен остановить Черепа и его головорезов. Сейчас, когда я повязан с Черепом кровью, мне это сделать будет гораздо проще, чем кому-либо другому. В банду внедрить агента практически невозможно, а я уже в ней.
— Но что ты сможешь сделать один?
— Многое, если повезет!
Капитан улыбнулся:
— Но если бы мне удалось выйти на спецслужбы, то вероятность уничтожения банды Черепа и срыв всех его планов превратилась бы в реальность. А планы у Гурадзе и его боссов, как в России, так и в Грузии, грандиозны. И если они будут воплощены в жизнь, последствия могут оказаться просто чудовищными.
— А как связаться со спецслужбами?
Макаров сказал:
— Мне нужно встретиться с Игнатовым! Немедленно! Ты могла бы позвонить ему и попросить приехать?
— Прямо сейчас?
— Да!
— Ты представляешь, о чем он подумает?
— Представляю, но Валера поймет, что заблуждался, как только переступит порог твоей квартиры.
— Да уж поймет точно, если, конечно, будет в состоянии что-нибудь понять, увидев тебя. Он тоже сильно переживал твою «гибель»! Запил! Сейчас вроде отошел, но по-прежнему пока еще не в порядке. Я его сегодня видела. Выглядит не очень хорошо.
— Ничего, мы приведем его в порядок.
Галина спросила:
— Если не секрет, Дим, Игнатов может чем-то помочь тебе?
— Не знаю! Возможно, сможет, по крайней мере, очень на него надеюсь.
— Хорошо, я позвоню ему.
Вологодина нашла в сумочке свой сотовый телефон, набрала номер Игнатова. Разговаривала с ним недолго. Передала просьбу, и все. Отключив мобильник, сказала:
— Обещал приехать!
— Трезв?
— По-моему, да!
— Обрадовался, наверное?
— Знаешь, особой радости я в его голосе не услышала. Может, у него встреча с женщиной, а тут я?
— Будь с женщиной, он не приехал бы!
— Что ж, остается ждать… надеяться и верить! О господи, что ж это я?
— В чем дело, Галя?
— Ты ж наверняка голоден, а я… сейчас быстренько приготовлю что-нибудь!
От ужина капитан отказался:
— Не надо, Галь, я сыт. А вот кофе выпил бы с удовольствием.
— Кофе так кофе! Сейчас сварю.
Женщина отошла к плите.
Как хотелось Макарову обнять ее, покрыть поцелуями лицо, поднять на руки, отнести в спальню и… но он не мог этого сделать. Впрочем, не мог сейчас. А время только десять часов с копейками. Вопрос в другом, а стоит ли отдаваться любви, привязывать к себе женщину, обрекая на последующие муки. Ведь как ни крути, а только чудо может оставить Макарова в живых и на свободе! А чудеса — они только в сказке. А может, не только в сказке?
Галина поставила перед капитаном кофе:
— Напиток крепкий, Дим, и без сахара. Хочешь, поставлю на стол сахарницу, сливки?
— Не надо.
Он поднял чашку.
Галина присела на стул, подперев рукой подбородок, проговорила:
— Эх, Дима, Дима! Дорогой ты мой человек. Опоздали мы немного. Совсем немного. Ты пей, пей кофе, я плакать не буду!
И тут же поднялась, направившись в комнату. Плечи ее содрогались. Ничего, выплачется, полегчает. А ведь Галя действительно любит его. А может быть, полюбила раньше, когда он не замечал ее. Да, они опоздали, им бы встретиться хотя бы на месяц раньше. И тогда сейчас все было бы по-другому! Совершенно по-другому! Галя не обманула бы. И жизнь приобрела бы иной смысл! Но что говорить о том, что могло бы быть? Надо исходить из того, что есть! А есть сейчас любимая женщина рядом, ожидание приезда единственного друга и… время до утра. Не предназначенное для сна. Будем жить одним днем, воспринимая его, как подарок судьбы, а дальше видно будет. Может, чудо окажется не только в сказках, а, сделав исключение, проявит себя в реальности и поможет ему? Хотя надеяться надо на себя. И на то, что все закончится так, как надо. Без надежды, веры, любви человек мертв. А Макаров еще жив. Он надеется, верит и любит. И знает, что делать. Ему необходимо совсем немногое, что, возможно, поможет получить Валера Игнатов. А именно осознание того, что он вновь служит на стороне своих, что он нужен своим и от него не отвернулись. Это очень важно. Вернулась Галя с покрасневшими и припухшими веками:
— Извини, не сдержалась. Больше не буду!
— Ничего, Галь, это нормальная реакция организма на стресс.
Она предложила:
— Еще кофе будешь?
— Можно!
И тут прозвенел звонок в прихожей.
Макаров взглянул на часы:
— Если это Игнатов, то он перекрыл все нормативы.
Галина испуганно спросила:
— А если это милиция?
Капитан улыбнулся:
— Ну, если милиция, что ж! Значит, не повезло!
— Я им не открою дверь!
— А смысл? Они все равно высадят ее! Открывай, кто бы ни пришел!
Галина прошла в прихожую, открыла дверь.
Капитан услышал голос Игнатова:
— Случилось что, Галя?
— Случилось, да ты проходи, проходи на кухню!
