– Смотри, Мохаммед, кого я нашел.
– А ну веди этих орлов сюда! И девку тоже!
Солдат и девушку подвели к Рабулло. Зал затих.
Афганец спросил у солдат:
– Кто такие? Где служим? Как оказались на станции? Что за блядь с вами?
Ответил ефрейтор:
– Мы в батальоне связи служим. Недалеко отсюда. Едем в отпуск. А с нами невеста друга.
Рабулло усмехнулся:
– Невеста это хорошо! В Чечне воевали?
– Нет!
Рядовой добавил:
– Нас посылали туда, но мы обеспечивали связь. В боевых действиях не участвовали.
Ему бы промолчать, хотя и молчание вряд ли помогло бы молодым людям.
Рабулло сощурил глаза:
– Значит, были в Чечне?
– Да, но не воевали.
– А медаль тебе за что на грудь повесили? – ткнул он пальцем в медаль «За воинскую доблесть».
– Так это, за службу примерную. Многих награждали, дали и мне!
– Ты врешь!
– Нет, я не вру, клянусь!
– Что стоит твоя клятва, неверный? Ничего!
Рабулло повернулся к подчиненным:
– Ну что встали? Хватайте людей и ставьте их к окнам. Проверьте все помещения. Персонал станции в зал ожидания, сюда же телефон городской связи. Двери все на запор. Проверить здание, чтобы никто не мог с улицы скрытно пролезть сюда. Даже паршивая мышь. Двадцать человек – мужчин, стариков и женщин без детей – оставить в центре зала. Выполнять!
Кто-то спросил:
– А если у станции объявятся менты или военные?
– У тебя нет оружия? Или мало боеприпасов? Стрелять всех, кто приблизится к зданию ближе ста метров!
Боевики усадили часть пассажиров на средние ряды стульев зала ожидания, остальных, преимущественно женщин с детьми и мужчин, погнали к окнам. Они должны были служить живым щитом против любых действий милиции или спецназа.
Отдав распоряжение, Рабулло повернулся к солдатам и девушке:
– Значит, за примерную службу в отпуск отпустили?
Ефрейтор кивнул:
– Так точно. У нас и документы соответствующие есть!
Афганец рассмеялся:
– Их ты своему патрулю показывать будешь, если выйдешь живым отсюда. Мне они не нужны. Для меня солдат русской армии – враг, независимо от того, где и кем служит.
Девушка испуганно спросила:
– Вы нас убьете?
– Как тебя зовут, и сколько тебе лет, красавица?
– Меня зовут Ира, мне недавно исполнилось девятнадцать лет.
– Не хочется умирать в девятнадцать лет?
– Нет!
– Замуж хочется, да? Трахаться хочется, да? Попробовала уже мужской член?
Девушка смутилась. Главарь повернулся к рядовому:
– Лишил девочку девственности?
– Да!
– Давно?
– Нет! Недавно!
Бандит вновь повернулся к девушке, взял ее за подбородок, поднял рывком голову:
– Ты не ответила, понравилось тебе трахаться?
– Не знаю!
– Что, не поняла ничего?
– Ну зачем вы об этом спрашиваете?
– Я здесь делаю все, что хочу. Захочу, прямо при женихе разложу на полу. И тогда ты поймешь, что такое спать с настоящим мужчиной, а не с малолетним обмылком? Разложить?
– Не надо!
Рабулло оттолкнул от себя девушку, приказал боевику, находившемуся рядом:
– Смотри за ними, Мехмед. Скоро они будут нужны мне. Все трое!
– Я понял, саиб!
Городской телефон затрещал сигналом вызова. Одновременно от окна прошли доклады боевиков:
– Площадь у станции окружают войска. Их немного, у них три БМП.
– Очухались? Пусть окружают.
Он снял трубку, грубо ответил:
– Да?! Слушаю!
– Здравствуйте! С вами говорит глава местной администрации – Ценевич Валентин Алексеевич. Позвольте узнать, кто вы и что вам нужно?
Афганец переспросил:
– Ценевич? Еврей, что ли?
– Ну почему еврей? Белорус!
– Знаем мы таких белорусов. В общем слушай, еврей, что тебе надо сделать. Достать из банка или из собственного кармана, мне без разницы, два миллиона долларов. Это будет цена за двадцать заложников. Всего их у меня сорок, но я не жадный, мне и двадцати хватит. Деньги пакуешь в чемоданы, передаешь на станцию! Затем приказываешь подать ко входу автобус, а до этого обеспечиваешь самолет, который должен находиться на аэродроме в Черногорске. Мы берем деньги, отпускаем двадцать заложников, остальных двадцать забираем с собой. Вылетаем из Черногорска туда, куда нам надо. Потом и заложники, и самолет вернутся обратно домой целыми и невредимыми. Вот такие мои условия. Понимаю, что для прилета самолета в Черногорск требуется время. Я даю тебе на все три часа. Ровно в 13.30 местного времени деньги должны быть на станции, автобус у центрального входа, а самолет с экипажем на аэродроме в Черногорске. Связывайся с кем хочешь, но в 13.30 все должно быть готово для вылета моей группы из твоей дерьмовой России.
Ценевич проговорил:
– Понимаете, не знаю, как к вам обратиться, но трех часов на выполнение ваших условий явно недостаточно.
Афганец ответил:
– Называй меня Мохаммед! Трех часов тебе хватит. Я просчитывал операцию, и если будете работать оперативно, не затягивая время, то уже к часу дня выполните условия. А чтобы вы до конца осознали всю серьезность положения, если вас не убедил расстрел жителей у больницы и уничтожение милицейского патруля, я сделаю вам еще один подарок. От себя! Где находишься сейчас, еврей?
– Я не еврей!
– Где находишься?
– Недалеко от станции.
– Главный вход видишь?
– Да!
– Вот и смотри на него. Внимательно смотри. Как получишь подарок, позвони, завершим первый этап переговоров.
Рабулло бросил на аппарат трубку, повернулся к солдатам и девушке:
– Встать и на выход!
Ефрейтор побледнел:
– Нет! Не надо! Не надо нас убивать!
Афганец усмехнулся:
– Придурок! Иди на выход, я отпускаю вас!
– Правда?
– И за что тебе отпуск дали, непонятно. Тупоголовый, как баран! Вперед, сказал!
Рядовой спросил:
– Мы сумки тогда возьмем?
– Подарки везете?
– Да, по мелочи, откуда у солдат деньги.
