– Но мы должны показать похитителям, что Казарина свободно перемещается по городу и доступна для захвата.
Шепель повысил голос:
– Твои подчиненные, Сергей, должны зафиксировать наблюдение за ней – и все! Остальное наша работа. А посему мой тебе совет, не выпускай приманку дальше площади Независимости. Обычно ее дед ходит за газетами в киоск?
– Да!
– Пусть теперь это сделает Казарина, заодно посетит аптеку, что подскажет бандитам: дед приболел, и пока будет болеть, внучка не перестанет посещать аптеку. А место для похищения есть недалеко от ее дома, там, где сужается улица. Стоит заблокировать дорогу с двух сторон да посадить в кусты одного человека, и акцию можно провести за считаные минуты.
Подумав, Теплов ответил:
– Хорошо. Согласен, ты прав. Я скорректирую работу офицера-контролера и отменю запланированные на завтра мероприятия.
Шепель, выбросив окурок на обочину дороги, направился к площади Независимости. Объехав район, он повел «десятку» к дому, где для него была снята квартира. В 21.05 он поставил спецавтомобиль на стоянку перед домом, направился к подъезду. Со скамейки встал неряшливого вида и неопределенного возраста мужчина. Майор по привычке сгруппировался для отражения вероятного нападения.
Мужчина обратился к Шепелю:
– Я очень извиняюсь, но не найдется ли у вас закурить? Свои закончились.
– Так палатка за углом. Сходите и купите.
– Купил бы, да с бабками проблемы.
Шепель достал пачку сигарет, протянул ее мужчине:
– Возьми! У меня дома еще есть.
– Ай, спасибо! А вы че, поселились у нас?
– Да, на время.
– Хату, значит, сняли?
– Снял.
– У кого, если не секрет?
– Какая тебе разница, у кого? Шел бы лучше отлежался, с похмелья колотит так, что рубашка дрожит.
Мужчина вздохнул:
– Есть маленько, только лежка ничего не даст, вот если бы вы пожалели больного человека да выделили бы рублев так пятьдесят, с отдачей, понятно, тогда другое дело. Пришел бы в себя.
– Обойдешься. Прими холодный душ, выпей крепкого чаю и в постель. До утра помучаешься, отойдешь. И если так ломает, то лучше вообще не пить.
– Так, значит, не дадите деньжат в долг? Отдам, клянусь мамой, что дома телевизор смотрит!
– Не дам, и никогда не клянись матерью!
Шепель, отодвинув Василия Куленина, а это он встретил майора, прошел в подъезд, поднялся на третий этаж. Куленин же, прошмыгнув за Шепелем, снизу посмотрел, в какую квартиру зашел строгий мужик. Проводив Шепеля взглядом, Куленин произнес:
– Сука! Полтинник пожалел, а ствол под мышкой носит, хотя на мента не похож. Наверняка какой-нибудь бизнесмен. Хотя вряд ли, тачка не крутая, обычная «десятка». Скорее охранник какой. Не местный, хату снял однокомнатную. Козел, короче! Сигареты дал! Да подавился бы ими!
Вздохнув, Куленин вернулся на прежнее место, сел на скамью в ожидании появления какого-нибудь щедрого соседа, а лучше собутыльника. Подумал, тряхануть бы как раньше мать, она нашла бы на пузырь самогону, что гонит бабка в Дубках, но нельзя. Участковый костью в горле стал. И к торговке пустым не пойдешь. В долг не даст. Вот жизнь наступила. А Балбес, запуганный участковым, не показывается. Хреновые дела. Глядишь, так и придется топать на хату да валиться на боковую. Отходить.
Карский район Переславской области
Перекусив у Сабирова, Гасанов собрался уезжать. Сожитель хозяйки дома вышел проводить гостя. На улице спросил:
– Может, останешься до утра? А потом вместе поехали бы на базу. В усадьбе ночью тоска, а здесь… здесь бы Машка подружку привела, оттянулся бы по полной. У моей толстухи подружки все гуляют напропалую. Девочки без комплексов. Стакан заглотят, и делай, что захочешь. Любое желание выполнят.
– Пробовал, что ли?
– Да было дело, когда Машка на пару дней ложилась в больницу.
– Рад бы, да не могу. Сам знаешь, какой нрав у Руслана.
– Знаю! Ну, что ж, не можешь так не можешь! В 7.00 буду на базе!
Гасанов сел в «Опель», завел двигатель, тронул машину с места, проехал Карск и выехал на шоссе, ведущее в Переслав. Через десять километров свернул направо на дорогу к соседнему районному центру поселку Вейск. За мостом через Оку въехал в густой и обширный лесной массив. Проехав еще тридцать километров, не доезжая Вейска, вновь свернул направо, уже на грунтовку, и через пять километров, оставив слева деревню Комарино, выехал к бывшей усадьбе помещика Комарина, фамилию которого носила деревня, ранее принадлежавшая жестокому и своевольному помещику. Когда-то здесь было красиво, несмотря на то что сразу за усадьбой начинались непроходимые болота, тянувшиеся до Нижегородской области. Деревни, в настоящее время оставшиеся только на старых картах, соединялись между собой деревянными гатями, по которым люди ходили на работу к помещику или на острова за ягодой или грибами. Сейчас и деревни исчезли, и гати где-то разрушились, где-то ушли под воду. Когда-то шикарный пруд перед усадьбой зарос осокой. Люди перестали ходить сюда с 1975 года, после того как в пруду утонули сразу три хорошо плававших подростка из Комарина. Народ заговорил о мести убитого вместе с семьей во время революции помещика. Кто-то даже вроде видел призраков на болоте. Местные поверили в то, что каждого, кто посмеет зайти на территорию усадьбы, ждет неминуемая смерть. В этом месте и была оборудована прежняя база боевиков Руслана. Оно идеально подходило для бандитов. И местные сюда не заглядывали, и чужаки особого интереса не проявляли. Одним недостатком этой базы была относительная сложность при транспортировке похищенных девушек. Слишком велик риск наткнуться на случайный милицейский патруль. Поэтому по приказу Абадзе-старшего было найдено место для новой базы, там, где она сейчас и находилась, у Карска. Эту же законсервировали, если можно так выразиться. В случае необходимости и усадьбу помещика можно было быстро привести в порядок, и восстановить работу базы. Можно было. Раньше. Теперь по приказу Тимура Абадзе эта усадьба подставлялась под спецназ. Специально, дабы запутать следы и скрыть местонахождение действующей базы.
Гасанов оставил «Опель» у развалин особняка, надел высокие болотные сапоги, взял с собой вещевой мешок и направился к болоту. Вот и раздваивающаяся береза, одна такая в усадьбе. Слева от нее начинается гать. Дамир нащупал деревянный настил, сантиметров на двадцать ушедший под темную воду, сделал первый шаг. Гать держала тело крепко. Пройдя десять метров, перед поворотом остановился. Повесил открытый мешок на сук сухого дерева. Достал из него противопехотную мину. Ногой нащупал границы гати, здесь она сужалась до метра, привел в действие взрывной механизм и установил мину между двумя щитами короткого участка настила. Теперь любой, кто решится пройти через него, обречен на гибель. Однако существовала, пусть и минимальная, вероятность того, что нажимное устройство взрывателя под щитом не сработает, так как давление тела потенциальной жертвы распространялось на щит, снижая его. Поэтому осмотревшись, Дамир вновь полез в мешок. Достал оборонительную гранату «Ф-1» и с помощью скотча закрепил ее среди молодых ветвей какого-то крупного кустарника. Привязал к кольцу предохранительной чеки кусок тонкой крепкой проволоки, другой конец закрепил за корневище под водой. Правую сторону притопил сломанной веткой. Проволока проходила через гать на расстоянии сантиметров пятнадцать от настила и не была видна. Вот теперь, даже проскочив случайно мину, беглец или беглецы непременно налетят на проволоку. Кольцо выскочит, чека отойдет, несколько секунд – и граната разлетится осколками на сотни метров. Хотя здесь осколки далеко не уйдут. Часть в тела, часть в растительность и воду. Подрыв гранаты гарантированно уничтожит группу из трех человек, что и требовалось Гасанову. Осмотрев дело рук своих, начальник охраны базы террористов вернулся к машине, сапоги он не выбросил, еще пригодятся, сложил аккуратно в вещевой мешок. Его бросил в багажник «Опеля», перекурил, спрятав окурок в карман куртки, вывел иномарку на дорогу и повел ее в сторону районного центра Карск. Никто из местных жителей не заметил ночного гостя.
